Борис Кагарлицкий - Сборник статей и интервью 2004-05гг. (v1.1)

Б.В. Межуев. Еще один вопрос касается возможности разграничения терминов «правые - левые», «националисты - интернационалисты». Кто такой сегодня Александр Проханов? Правый или левый? Националист или интернационалист? Он выламывается из всех этих традиционных секторов. Он явно не правый в смысле Путина, но и явно не левый в смысле Кагарлицкого. Поэтому нужно быть очень осторожными с привычными терминами.

Перспективы для левой традиции создаются двумя факторами. Первый фактор, - это разочарование в путинском режиме. В силу печальных событий этот режим полностью занял нишу того, что можно назвать правым патриотизмом. Разочарование в надеждах, которые возлагались на Путина, неизбежно вызывают резкое усиление левых настроений. Как преподаватель МГУ я просто вижу, что каждый новый учебный год, каждый семестр приносят все более левую студенческую аудиторию. Молодежь видит, что то государство, которое есть на сегодняшний момент, полностью встроилось в общий империалистический проект и договорилось со всеми центрами силы. Тогда начинаются альтернативные поиски, обращенные в сторону того, что здесь было маркировано как антиглобализм. Пробуждается интерес к левой традиции, к Бакунину, очень популярному сейчас среди студентов. Второй фактор - изменения внутри европейской цивилизации. Интернет резко расширил представление о том, что происходит за пределами нашей отчизны, информация стала гораздо более доступной. Заметно тяготение молодежи к современной Европе как совершенно особому явлению. Левые многих стран отождествляют себя с европейским проектом, точнее, с теми альтернативами европейского проекта, которые еще не совсем реализованы сегодняшним ЕС.

Европейская цивилизация приняла форму секулярного социального государства, облегчившего жизнь значительной части людей за счет резкого снижения интенсивности труда, нацеленного на деконструкцию индустриального общества посредством экологической политики, всех этих киотских протоколов и т. д. Против этого проекта, который представляет собой реализацию некоторых моделей контркультурной революции, и направлены американские неоконсерватизм и неолиберализм.

И как только произойдет смычка протеста против неравенства, опирающегося на некие воспоминания о нашем левом освободительном движении, с Европой как некоторой особой, новой цивилизацией, произойдет достаточно мощный электрический разряд.

В.Д. Соловей. Но только две культуры, сталкиваясь, воспринимают друг друга совсем не так, как кажется экспертам. Фронтального взаимодействия не возникает: что-то из другой культуры принимается и адаптируется, а что-то остается просто незамеченным. Так, в 1990-х Россия заимствовала у Запада только модель неравенства, даже не потребительства. Неравенства, понимаемого на уровне премордиальных, почти биологических инстинктов. В разных контекстах, с тем или иным балансом, неравенство постоянно воспроизводится во всех обществах. Но что первично в человеке - инстинкт неравенства, иерархии либо тяга к сотрудничеству и кооперации - проблема для ученых неразрешимая.

В основе всех революций лежит культура. В императорской России Западом была тематизирована только элита, лишь полпроцента населения имели непосредственное столкновение с Западом, для остальных он оставался tabula rasa. Большевики тематизировали Западом всю страну. Явное или имплицитное сравнение с ним как конституирующим «другим» придавало советскому обществу динамику, но и обусловило его финал. Сейчас мы, наоборот, начинаем психологически закрываться от такого сравнения. Среди тех, кто вернулся сейчас с Запада, получив там хорошее образование, все больше националистов. А уезжали они отсюда западниками. Это эффект, характерный почти для всех националистов: независимую Индию создавали индусы, которые получили западное образование, независимую Чехию - чехи, которые учились в немецких университетах.

И сейчас наши националисты начинают соединять американскую деловитость, немецкую дисциплину и русский размах. Эффект может оказаться совершенно неожиданным. Просто мы живем внутри этих процессов и именно поэтому не можем делать окончательных суждений.

Энциклопедия. Сост. Д. Десятерик. Екатеринбург: Ультра.Культура, 2005. 240 с. Тираж 3000 экз.

Не знаю, понравилась бы такая книга Ленину, но цитата из него прямо-таки напрашивается. Перед нами очень своевременная книга.