Юрий Мухин - Власть над властью

Автор склонен думать, что внутренний смысл армейских положений слабо понимают не только штатские, но и в са­мой армии. Можно смириться, когда штатские утверждают, что в армии действует принцип: «Приказы не обсуждают — приказы выполняют». Много ли со штатского возьмешь? Но когда на лозунге, вывешенном в армейской части, эта же глу­пость написана аршинными буквами, становится не по себе. Это чистой воды бюрократический принцип, это основа су­ществования бюрократа, это его хлеб с маслом. В управлении армией этого принципа и в помине нет, его там органиче­ски не может быть, так как не может быть основы бюрокра­тизма в делократической системе управления.

Уставы — это очень точные документы, века службы и реки крови отшлифовали в них каждую букву. Точно ар­мейское положение формулируется так: «Приказы исполня­ются беспрекословно». Заметьте, «беспрекословно», а не без обсуждений. Нельзя отказаться от исполнения порученного Дела, нельзя «прекословить», но обсуждать приказ подчи­ненный обязан! Уставы требуют обсуждать приказ в плане его наилучшего исполнения. И это потому, что в делократической системе управления в обсуждении приказа в пер­вую очередь заинтересован тот, кто его дает.

Вот пример: перед командиром полка поставлена задача уничтожить врага на такой-то территории — его Дело. Он мучился, думая, как это сделать, ведь враг не дурак, он и сам сейчас думает, как этот полк уничтожить. Наконец ко­мандир полка свое Дело разделил на Дела своих подчинен­ных — командиров батальонов и дивизионов. Эти Дела он вручает им в своем приказе, объяснив свою задачу. Они не имеют права отказаться исполнять порученное, но они бли­же его к Делу, они, а это еще пять-шесть умов, могут найти лучшее решение его Дела, тем более что он в приказе разъ­яснил задачу, поставленную дивизией. Командир полка бу­дет самоубийцей, если запретит им обсудить свое решение, поскольку они могут предложить лучший вариант разделения его Дела между ними. И в этом обсуждении нет ника­кого ущемления его самолюбия: примет он идеи подчинен­ных или нет, все равно это приказ только его, его слава или позор. Делократы заинтересованы в обсуждении своего при­каза, но в армии — это еще и их уставная обязанность.

А в бюрократической системе управления обсуждать при­казы недопустимо, невозможно. В этой системе приказ на­чальника по своей сути или спущен сверху, или задан инст­рукцией. Какой начальник позволит подчиненному обсуж­дать приказ? Ведь он не возьмет на себя изменение приказа по предложению подчиненного так как одновременно он должен будет взять на себя ответственность за последст­вия. Зачем ему это? Какая бюрократу польза от того, если от его действий Делу будет лучше? Его поощряет или нака­зывает не Дело, а начальник, чей приказ он заставляет ис­полнять. Поэтому и талдычат бюрократы: «Приказы не об­суждают — приказы исполняют. Закон суров, но закон есть закон». Это их лозунги, это их принципы.

Из того, что мы обсудили, следует: человека можно под­чинить и начальнику, и Делу, второе предпочтительнее, к этому бессознательно стремятся все, кто организует струк­туры управления. Но возникает вопрос: а хотят ли быть единоначальниками те, кого организовывают, хотят ли они стать свободными от «бюро»? И сколько у нас вообще бю­рократов и делократов?

Не так уж много в нашей стране бизнесменов, полных владельцев своих фирм, что дает им возможность действо­вать абсолютно самостоятельно, подчиняясь только Делу. Подавляющее число остального населения имеют начальни­ков — «бюро». Мы — бюрократы. Но это 8 часов в день. Все остальное время у нас нет начальника, нам некому подчи­няться, кроме Дела, и тогда мы делократы. У многих из нас есть дачи. Кто заставляет нас работать там? Только Дело, только его поощрение осенью. И на дачах, на своих приуса­дебных участках мы работаем лучше, чем на совхозных по­лях, хотя в совхозе есть свой начальник, который заставля­ет работать. Ясно, что для нас в подчинении Делу нет ни­чего сверхъестественного. Мы подчиняемся Делу и за чисто моральное поощрение, откликаясь на просьбы друзей, уча­ствуя в общественной жизни. Автора, например, всегда по­ражало, как отвратительно выглядят места отдыха женщин на работе. Эти комнаты до того грязны, обшарпаны, что ос­тается только руками развести. Работницы могут сидеть в этих комнатах часами, без дела. Но все предложения навес­ти порядок встречаются отговорками: то нехватка извес­ти, то нехватка времени. А в квартире каждой женщины — уют, хотя дома ей никто не делает замечаний, никто не сты­дит. На работе за уют в комнате отдыха отвечает начальник, в квартире же начальника нет, не на кого свалить вину за беспорядок, поэтому порядок наводится: иметь славу неря­хи никто не хочет.