Сеpгей Каpа-Муpза - Истоpия советского государства и пpава

Это была половинчатая попытка перейти от давно воспринятой Россией германской традиции устройства исполнительно-распорядительной власти к американской.

Парадоксальное положение сложилось с принятием Закона о конституционном надзоре и выборами в Комитет конституционного надзора. Против этого важного шага в сторону правового государства выступили демократы — прежде всего потому, что статья 74 Конституции СССР провозглашала приоритет союзного закона над республиканским. Обращение к праву затруднило бы сепаратистскую деятельность демократов. Таким образом, уже в 1989 г. речь шла не о реформировании, а о сломе советского государства.

Так, не удалось обнаружить никаких сведений о подготовке решения об уничтожении лучшего в мире ракетного комплекса «Ока», о котором открыто вообще не было речи на переговорах. Начальник Генштаба М.А.Моисеев доложил, что в результате маневров Э.А.Шеварднадзе США получили право иметь 11 тыс. боеголовок против 6 тыс. для СССР. После этого конфликта комиссия были ликвидирована.

Предприятия, нуждаясь в информации о сотнях смежных производствах и тысячах продуктов, начали лихорадочно искать новые источники. Например, Всесоюзное химическое общество вдруг стали осаждать командированные с заводов — искать нужных им смежников через картотеку Общества, т. к. его ячейки имелись на каждом предприятии химического профиля. Некоторые уволенные работники министерств, догадавшиеся захватить с собой картотеки, стали торговать информацией.

Многие товары давали выручку до 50 долларов на 1 рубль затрат и покупались у предприятий "на корню". Некоторые изделия (алюминиевая посуда) превращались в удобный для перевозки лом и продавались как материал. По оценкам экспертов, в 1990 г. была вывезена 1/3 потребительских товаров. Пример: зимой 1991 г. к премьер-министру В.С.Павлову обратилось правительство Турции с просьбой организовать по всей территории Турции сеть станций технического обслуживания советских цветных телевизоров, которых имелось уже более миллиона. По официальным данным, из СССР в Турцию не было продано ни одного телевизора.

При этом сразу было нарушено социальное равновесие, т. к. личные доходы работников стали зависеть от искусственного показателя рентабельности: в легкой промышленности она составляла в 1990 г. 32 %, а в топливно-энергетическом комплексе 6,1 %.

Росту дефицита способствовала и начатая в мае 1985 г. "антиалкогольная кампания". Сокращение продажи водки и бюджетных поступлений от нее было полностью компенсировано ее изготовлением в "теневой экономике" (140–150 декалитров в 1987 г.). В 1989 г. эти теневые доходы, "изъятые из бюджета", составили 23 млрд. руб., в 1990 г. 35 млрд. руб. Помимо тяжелого удара по государственным финансам это привело к становлению мощной организованной преступности, активно вошедшей в политику.

Группа «Союз» равнодушно отнеслась к прохождению Закона: считалось, что общенародный характер собственности на промышленные предприятия есть конституционная норма, и для приватизации требуется предварительное внесение изменений в Конституцию СССР, для которых сторонники Закона не смогут собрать необходимых 2/3 голосов. В момент принятия Закона оказалось, что статья о характере собственности была давно исключена из Конституции без обсуждения, среди множества мелких поправок.

Хорошо изучена роль демократических политиков и публицистов в «раскачивании» конфликтов в Нагорном Карабахе, Чечне и Таджикистане. Это оправдывалось тем, что национализм — это идеология, которую легче всего направить на борьбу с "имперским центром".

Модель развития сепаратизма слегка видоизменялась в соответствии с условиями той или иной республики. Например, в Грузии националисты вначале обострили конфликт с абхазами и организовали, совместно с Центром, трагические события в Тбилиси в апреле 1989 г. (при разгоне митинга армией погибли 19 человек). После этого все движения, включая коммунистов, стали требовать независимости, а президентом был избран крайний радикал З.Гамсахурдия.

Анализ программ и действий всех главных сепаратистских движений показывает, что все три их главные идеологии — демократия, национализм и исламизм — на деле являлись идеологическими масками местных партийно-государственных элит, которыми прикрывались чисто прагматические цели раздела государства и его собственности.