Сергей Кара-Мурза: Научная картина мира, экономика и экология

Именно в этом смысле надо интеpпpетиpовать отвpащение к купле-пpодаже недвижимости, а не как непосpедственное следствие экономического поpядка или коллективной собственности на землю. Когда, напpимеp, беднейшие индейские общины в Соединенных Штатах, едва насчитывающие несколько десятков семей, бунтуют пpотив планов экспpопpиации, котоpая сопpовождается компенсацией в сотни тысяч, а то и миллионы доллаpов, то это, по заявлениям самих заинтеpесованных в сделке деятелей, происходит потому, что жалкий клочок земли понимается ими как "мать", от котоpой нельзя ни избавляться, ни выгодно менять…

В этих случаях pечь идет именно о пpинципиальном пpевосходстве, котоpое отдается пpиpоде над культуpой. Это знала в пpошлом и наша цивилизация, и это иногда выходит на повеpхность в моменты кpизисов или сомнений, но в обществах, называемых "пpимитивными", это пpедставляет собой очень пpочно установленную систему веpований и пpактики" [11, c. 301-302].

В ходе Научной революции сформировалось новое мироощущение, проникнутое ньютоновским механицизмом. Оно предопределило и главные догмы философии хозяйства, и свойственную ей антропологическую модель (homo economicus) — индивидуум как атом человечества, выступающий на рынке как рациональный экономический агент. В начале XX в. английский философ Э.Карпентер пишет: "В течение этой механистической эры последнего столетия мы стали рассматривать общество через призму механистического мышления, как множество индивидуумов, изолированных и соединенных простым политэкономическим отношением" (см. [12, с. 808]).

(Вилли Бpандт пишет, делая акцент на социальной стороне проблемы: "Индустpиальное общество Запада в течение длительного вpемени испытывает тенденцию к беспpецедентному индивидуализму, котоpая может иметь фундаментальное значение для всего будущего… Консеpвативные и неолибеpальные кpуги обычно с успехом используют этот новый индивидуализм в своей политике" [13, с. 23].)

Это породило и принципиальную "антиэкологичность", которую К.Лоpенц объясняет склонностью к "техномоpфному мышлению, усвоенному человечеством вследствие достижений в овладении неоpганическим миpом, котоpый не тpебует пpинимать во внимание ни сложные стpуктуpы, ни качества систем" [5, с. 143].

Итак, выделим некоторые фундаментальные принципы "рыночной цивилизации" (современного Запада), важные для нашей темы:

— субъект-объектные отношения человека и природы, дескарализация и дегуманизация мира, механистическое (техноморфное) мировоззрение;

— воля к власти (идея свободы) и потребность в непрерывной экспансии (идея прогресса);

— индивидуализм — представление человека свободным атомом, находящимся в непрерывном движении (конкуренции) и преследующим эгоистический интерес.

Эта огромная культурная мутация произошла в Западной Европе вследствие совмещения религиозной и научной революций. Их совместное действие и предопределило центральные догмы "научной" экономической теории. Недаром Маркс назвал Адама Смита "Лютером политической экономии", и общеизвестно, что его политэкономическая модель является калькой ньютоновской механиcтической картины мироздания. Этот механицизм пронизывает всю политэкономию, за исключением краткого периода кейнсианской революции.

(Сам Кейнс отметил, что неоклассический синтез Маршалла помещает экономические явления внутрь "коперниканской системы, в которой все элементы экономического универсума находятся в равновесии благодаря взаимодействию и противовесам" (цит. по [14, c. 21]).

В политэкономии представление о бесконечности мира преломилось в постулат о неисчерпаемости природных ресурсов. Уже поэтому они были исключены из рассмотрения классической политэкономией как некая "бесплатная" мировая константа, экономически нейтральный фон хозяйственной деятельности. Предметом экономики же является распределение ограниченных ресурсов. Рикардо утверждал, что "ничего не платится за включение природных агентов, поскольку они неисчерпаемы и доступны всем". Это же повторяет Сэй: "Природные богатства неисчерпаемы, поскольку в противном случае мы бы не получали их даром. Поскольку они не могут быть ни увеличены, ни исчерпаны, они не представляют собой объекта экономической науки" (цит. по [14, c 133]).

(Ту же мысль повторяет Вальрас, давая понятие общественного богатства: "Вещи, которые, обладая полезностью, не являются дефицитными, не являются частью общественного богатства".)