- А почему бы вам не спросить об этом у них самих?
- Поздно. В свое время не спросили, а теперь поздно. Расстреляны».
Следует сказать, что Григоренко приукрасил эпизод, поскольку на самом деле упомянутый Григоренко Г.К. Рогинский в 1939 году был арестован, но не расстрелян. Он получил 15 лет лагерей за то, что (цитирую обвинительное заключение) « проводил вредительскую работу, умышленно извращая революционную законность. Давал необоснованные санкции на массовые аресты и сознательно, с целью вызвать недовольство населения против Советской власти, не принимал никаких мер по жалобам осужденных и их родственников» . И то, что это действительно было так, антисоветчик Григоренко, как видите, подробно и убедительно показал.
Вот как из этого эпизода можно сделать вывод, что Политбюро давало разнарядку репрессировать невиновных?
Наоборот, Сталин, опираясь на честных людей, в данном случае, на Вышинского, делал все, чтобы невиновные не пострадали. Между прочим, о том, что Вышинский жестоко карал всех фабрикантов незаконных дел, рассказывает и другой антисоветчик, бывший бургомистр оккупированного Смоленска, а до войны адвокат Меньшагин. В Смоленске в годы репрессий устроили показательный суд над «вредителями», в первой инстанции судил облсуд, а обвинителем был облпрокурор. Приговорили невиновных к расстрелу. И Меньшагин описывает, практически, то же, что и Григоренко. Меньшагин, как адвокат, поехал с жалобой к Вышинскому, узнав, что дело расстрельное, его пропустили к Вышинскому без очереди. Тот исполнение приговора остановил, затребовал дело, в результате невиновных освободили, председателя областного суда выгнали, облпрокурора посадили.
Многие удивятся – как же так, мы же с детства слышали, что Вышинский требовал всех бить и пытать до тех пор, пока они не признаются в преступлении, которое не совершали. Это же он сказал, что «признание - царица доказательств». Признание во все времена было и остается до сих пор царицей доказательств, а Вышинский – это пример того, как можно быдлу показывать на белое и говорить «черное». Дело в том, что в СССР признание на предварительном следствии не имело никакой доказательной силы. И именно Вышинский требовал, чтобы следствие на признание не ориентировалось. Вот его слова на мартовском пленуме 1937 года.
«Вышинский: Соприкасаясь с работой НКВД в течение ряда лет сначала в качестве заместителя прокурора Союза, а затем прокурора Союза ССР и в качестве работника, не только обвинителя, но человека, которому пришлось председательствовать в суде по таким делам, как «Шахтинское дело», «Дело промпартии», Дело электровредителей (Метро — Виккерс), я должен сказать, что в основе всех этих процессов лежал всегда материал вполне объективный, убедительный и добросовестный. Это же нужно сказать и о двух последних процессах. Но, однако, сплошь и рядом чувствуется, что в следственном производстве имеется целый ряд недостатков. В большинстве случаев следствие на практике ограничивается тем, что главной своей задачей ставит получение собственного признания обвиняемого. Это представляло значительную опасность, если все дело строилось лишь на собственном признании обвиняемого. Если такое дело рассматривается судом и если обвиняемый на самом процессе откажется от ранее принесенного признания, то дело может провалиться. Мы здесь оказываемся обезоруженными полностью, так как, ничем не подкрепив признание, не можем ничего противопоставить отказу от ранее данного признания. Такая методика ведения расследования, опирающаяся только на собственное признание, — недооценка вещественных доказательств, недооценка экспертизы и т.д. — и до сих пор имеет большое распространение.
Известно, что у нас около 40% дел, а, по некоторым категориям дел — около 50% дел кончаются прекращением, отменой или изменением приговоров. Против этой болезни и была еще в 1933 году направлена инструкция 8 мая. В чем заключается основная мысль этой инструкции? Она заключается в том, чтобы предостеречь против огульного, неосновательного привлечения людей к ответственности. Я должен добавить, что до сих пор инструкция 8 мая выполняется плохо» .
И Сталин, Политбюро и Вышинский не просто требовали исполнения инструкций от тех, кто репрессировал невиновных, они их безжалостно наказывали за репрессии против невиновных.
В книге военных юристов А.И. Муранова и В.Е. Звягинцева «Досье на маршала» (М: «Андреевский флаг», 1996) рассматриваются конкретные дела конца 30-х годов. Авторы – ярые антисталинисты, тем не менее они сообщают.
Читать дальше
