Игорь Беркут - Брат

Трудности усиливались тем, что схема хищения активов была настолько сложной и запутанной, что вернуть их государству можно было лишь при полном добровольном содействии самих организаторов аферы. Яков Голдовский, которого поддерживала пресса и который считал себя полностью юридически неуязвимым, никакого содействия оказывать не собирался — наоборот, он провоцировал открытый конфликт с «Газпромом». Миллер, перед которым была поставлена задача — возвратить активы, отступил перед хваткой Голдовского. Реакция Президента была показательной и молниеносной. Во время посещения Нового Уренгоя с презентационным визитом, Владимир Путин в резкой форме объяснил своим подчиненным, что их обязанность — отстаивать государственные интересы в газовой отрасли. «Необходимо серьезно относиться к вопросам собственности, — сказал Миллеру президент, — а то рот разинете, и не будет у вас не только «Сибура», но и других предприятий».

Точкой невозврата для «Сибура» стал конфликт вокруг компании «Пургаз», которую «Газпром» в благодатное время ельцинских реформ сплавил по цене двухкомнатной квартиры «Итере», а теперь задумал выкупить. Сделка требовала значительных расходов. И «Сибуру» предложили вернуть долги «Газпрому», для чего было принято решение продать часть газоперерабатывающих заводов. Первым к продаже определили крупнейший ГПЗ — Сургутский. Голдовский завод продал, но что до денег — их он «Газпрому» не отдал. И этим подписал собственный приговор.

«Сибуром» занялась Генеральная прокуратура России. Как писала пресса — по инициативе службы экономической безопасности «Газпрома». Присутствовало и другое мнение — о том, что Миллер согласовывает все шаги по спасению активов «Газпрома» с администрацией президента в лице первого заместителя ее главы Дмитрия Медведева, которого Путин назначил председателем совета директоров «Газпрома».

7 января 2002 года Генеральная прокуратура возбудила в отношении руководства «Сибура» уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного статьей 201 УК РФ (злоупотребление служебными полномочиями). 8 января следователи Генпрокуратуры провели обыски в дочерних структурах «Газпрома», а на следующий день арестовали трех руководителей «Сибура», в том числе и Голдовского. Без лишних церемоний Голдовский был препровожден в камеру следственного изолятора. Аферисту быстро объяснили, что если он не вернет активы, которые так бесцеремонно присвоил, то проведет в тюрьме остаток своей короткой жизни. 18 января 2002 года Голдовскому было предъявлено обвинение по статье 201 УК РФ, а 31 января — по статье 160-й УК РФ — присвоение, хищение чужого имущества в крупных размерах. После короткой борьбы нефтегазовая мафия сложила оружие. Просидев девять месяцев в Бутырской тюрьме, Голдовский вышел на свободу только после возвращения «Газпрому» всего, «что нажито непосильным трудом»: «своей» нефтегазовой собственности. Бывший президент «Сибура» покинул страну, переехав в Австрию. В руках же Путина оказался наибольший на то время стратегический ресурс России.

Пример Якова Голдовского ярко продемонстрировал, что Владимир Путин без колебаний применил силу и беспощадно растоптал одного из миллиардеров, быстро выиграв войну «не по правилам», которую «по правилам» выиграть не было никакой надежды, даже после многолетней судебной волокиты. Не все тогда в России уделили этому факту надлежащее внимание.

Окончание первого президентского срока Владимира Путина проходило под грохот канонады крупнейшей в истории России информационной войны, в которой принимали участие с обеих сторон наилучшие творцы и наибольшие ресурсы. Речь идет, понятно, о так называемом деле Михаила Ходорковского, необратимо изменившем политический и экономический ландшафт России, да и всей Европы.

Результатом восьмилетнего пребывания Владимира Путина во главе Российского государства стала поражающая воображение демонстрация возможностей, сплетенных в тугой клубок, стальной воли и компьютерного интеллекта, соединенных в человеке, одержимом идеей величия собственной Отчизны! Так могли сказать русские патриоты. Либеральные деятели, которые несут в массы народа отдельную правду, называют Путина чекистом-фанатиком, который бредит идеей снова насадить в России имперскую деспотию и задушить гражданские свободы. Можно предположить, что прохладное отношение Путина к так называемым «правам человека» имеет глубоко рациональное объяснение, истоки которого нужно искать, в том числе, и в православной традиции. А формальное ограничение или расширение этих самых свобод Путин рассматривает лишь в качестве инструмента управления и не наделяет их какой-то универсальной ценностью.