И выходило со слов Клочкова, что взрыв прогремел, как только машина Чубайса после обгона встала перед машиной охраны. Шансов поймать посторонним взрывникам такой момент математика практически не оставляет. Это один момент. Другой: и что делают профессиональные охранники с военными академиями за плечами и опытом службы в ФСБ, ФСО после взрыва, который, как мы поняли, позволил броневику Чубайса преспокойно продолжить путь? Вместо того чтобы пуститься вдогонку за Чубайсом - ведь основная засада может быть впереди, - офицеры растележиваются на дороге, не прячась, выходят из машины, чтобы посмотреть – и кто же это там в лесу сидит и на кнопку взрывателя нажимает? Одно из двух – или полные идиоты, или держат за таковых судью, присяжных, прокурора и подсудимых.
Прокурор: «В какой момент вы поняли, что это взрыв?».
Клочков: «Сразу. Почувствовал панику. Не пойми что делать. Я растерялся. Гул в ушах. Телесных повреждений не было».
Прокурор: «Опишите людей, которых видели в лесу».
Клочков: «Они перебегали по направлению к нам в маскхалатах. Лиц я не рассмотрел. Возраст не могу определить».
Прокурор: «Почему вы считаете, что выстрелы были по вам?».
Клочков: «Ну ведь я офицер ФСБ запаса, и могу определить».
Прокурор: «Была ли это имитация, как считает сторона защиты?».
Клочков: «Я не считаю, что это была инсценировка. Это был взрыв и обстрел нас, безоружных».
Сысоев (адвокат Чубайса): «Как близко к вам ложились пули?».
Клочков: «Когда я был в машине, пули порвали обшивку сидений.
Сысоев (адвокат Чубайса): «Когда Вы поняли, что нападавшие скрылись?».
Клочков: «Когда утихла стрельба и подъехал Моргунов, тогда и мы с Хлебниковым вышли из леса».
Квачков: «Вы, прячась от выстрелов, полезли в правую заднюю дверь, а почему не в переднюю левую?».
Клочков: «Чтобы хоть как-то укрыться за спинками передних сидений».
Першин (адвокат Квачкова): «Зачем вы остановили машину после взрыва, если автомашина охраняемого вами лица поехала дальше?».
Клочков: «Я не был за рулём».
Першин: «Вы можете утверждать, что взрыв был направлен против автомашины Чубайса?».
Клочков: «Да, ведь меня устранять никто не собирался».
Першин: «Но обстреливали-то именно вас, а не Чубайса».
Клочков: «Это моё мнение».
Миронов: «Чем объяснить странное стечение обстоятельств, что взрыв на шоссе произошёл именно тогда, когда БМВ Чубайса обогнала вас и стала впереди?»
Клочков: «Не могу ничем объяснить».
Миронов: «Сразу после взрыва Вы слышали выстрелы?».
Клочков: «После взрыва не слышал».
Миронов: «А когда вас начали обстреливать, где находилась машина Чубайса?».
Клочков: «Она уже уехала».
Миронов: «Откуда у вас была уверенность, что в лесу находились люди?».
Судья снимает вопрос.
Миронов: «Когда вы вышли из автомашины и прошли по дороге, чтобы посмотреть, кто осуществил взрыв, Вы находились в состоянии шока?».
Клочков: «Да, находился».
Миронов: «А вы не подумали, что вас могут расстрелять из засады?».
Клочков: «Я не подумал».
Миронов: «Моргунов, когда вышел из машины, чтобы посмотреть, кто находится в лесу, достал пистолет?».
Судья снимает вопрос.
Миронов: «Входит ли в ваши обязанности пересадка охраняемого лица в вашу машину?».
Клочков: «Я таких обязанностей не знаю, потому что таких случаев не было. Что делать в таких случаях я не знаю».
Яшин: «Вы предпринимали меры для скрытного перемещения после того, как вышли из машины?».
Клочков: «Нет».
Яшин: «Почему?».
Клочков: «Не знаю почему».
Яшин: «Вы предполагали, что люди в лесу могут быть вооружены?».
Клочков: «Не предполагал».
Яшин: «Можно ли заранее определить, не имея предварительной информации, что движение кортежа Чубайса будет именно по Минскому шоссе?».
Клочков: «Невозможно».
Яшин: «Были ли у Вас, офицера ФСБ, иные мотивы невыполнения своих обязанностей по охране Чубайса, за которым вы не поехали, кроме трусости и паникерства?»
Судья снимает вопрос.
Найдёнов: «Что мешало нападавшим подойти и добить Вас?».
Клочков: «Ничего не мешало. Поэтому мы с Хлебниковым и ушли в лес».
Трудно представить себе офицера ФСБ, который впадает в шок от неподалеку прозвучавшего взрыва, потом, безоружный, открыто бредет по шоссе поглазеть на место взрыва и на людей, которые их подорвали, нимало не опасаясь, что его могут уничтожить как опасного свидетеля. Да служил ли он офицером ФСБ, и почему его до сих пор не выгнали из чубайсовских охранников? И главное, почему Клочков не стесняется во всем этом признаваться? Так велели ему?
Читать дальше
