Роза Люксембург - Кризис социал-демократии

Таким образом, характер войны в отдельных странах определяет все та же историческая обстановка современного империализма, и эта обстановка такова, что она делает совершенно невозможными в настоящее время исключительно оборонительные войны.

Еще несколько лет тому назад Каутский писал в своей брошюре: "Патриотизм и социал-демократия", Лейпциг 1907 г.

"Если патриотизм буржуазии и патриотизм пролетариата являются понятиями совершенно различными и даже противоположными, то все-же бывают положения, при которых и тот и другой патриотизм могут объединиться для общего действия, даже оставаясь враждебными друг другу. Буржуазия и пролетариат одной и той же нации имеют одинаковые интересы в сохранении их независимости, в устранении и предупреждении всяких попыток подавления и эксплоатации со стороны чужой нации. При национальных войнах, которые вытекают из подобных побуждений, патриотизм пролетариата всегда объединяется с патриотизмом буржуазии. Однако, с тех пор, как пролетариат стал силой, представляющей опасность для господствующих классов при каждом серьезном потрясении государства, с тех пор, как в конце каждой войны может разразиться революция, как это доказала Парижская Коммуна 1871 г. и русский терроризм после русско-турецкой войны, с тех пор буржуазия даже тех наций, которые недостаточно самостоятельны или совсем не самостоятельны, фактически отказывается от национальных целей, если их можно достигнуть только свержением правительства, так как она больше боится и ненавидит революцию, чем любит и ценит самостоятельность и величие нации. Поэтому буржуазия отказалась от самостоятельности Польши и позволяет существовать таким прогнившим насквозь государственным образованиям, как Австрия и Турция, которые должны были бы исчезнуть уже поколение тому назад. Поэтому существующие в цивилизованных странах Европы национальные проблемы, которые сейчас могут разрешиться лишь войной или революцией, могут быть окончательно устранены лишь после победы пролетариата. Тогда, благодаря интернациональной солидарности, они примут совсем другой вид, чем они имеют сейчас в обществе эксплоатации и угнетения. Пролетариат капиталистических государств в своей практической борьбе не должен более ими заниматься и должен посвятить свои силы другим задачам". (Стр. 12–14).

"Между тем возможность того, что патриотизм пролетариата и буржуазии когда-либо объединятся для защиты свободы народа, исчезает все более и более. Французская буржуазия соединилась бы с царизмом. Россия, ослабленная революцией, не представляла бы более опасности для свободы Западной Европы. При таких обстоятельствах нигде нельзя ожидать войны, защищающей свою национальную свободу, в которой соединились бы пролетарский и буржуазный патриотизм". (Стр. 16).

"Мы уже видели, что противоречия, которые в 19-м столетии могли заставить еще многие свободные народы выступить с войной против своих соседей, перестали существовать. Мы видели, что современный милитаризм даже и в отдаленной степени, является уже не защитником народных интересов, но защитником прибыли, — не гарантией независимости и неприкосновенности собственного своего народа, на которые никто не покушается, но гарантией для расширения заморских завоеваний, которые отвечают лишь требованиям капиталистической при-были. Нынешние противоречия между государствами уже не могут более вызвать войны, которой не противостоял бы самым решительным образом пролетарский патриотизм". (Стр. 23).

Почему же от всего этого отказалась социал-демократия в своем отношении к настоящей войне. Но могла ли она, однако, заявить: раз эта война является империалистической войной, раз это государство не имеет ничего общего с правом на самоопределение и идеальной национальностью, то мы им совершенно не интересуемся и готовы отдать его в руки врагу? Пассивное отношение к происходящему не может определять собой тактику такой революционной партии, как социал-демократия. Роль социал-демократии, как передового авангарда борющегося пролетариата, заключается не в том, чтобы выступать на защиту существующего классового государства, и не в том, чтобы молчаливо отойти в сторону, пережидая окончания бури, но в том, чтобы проводить самостоятельную классовую политику, которая при каждом крупном кризисе буржуазного общества толкает вперед господствующие классы и доводит кризис до его крайних границ; следовательно, вместо того, чтобы прикрывать империалистическую войну плащем национальной самообороны, следовало серьезно отнестись к праву самоопределения народов и выступить с этим лозунгом, как с революционным рычагом, против империалистической войны. Элементарнейшим требованием национальной защиты является ведение войны самим народом; первый шаг к этому-народная милиция, т. е. не только немедленное вооружение всего взрослого мужского народонаселения, но прежде всего право решения народом вопросов войны и мира т. е., как основа для национальной самозащиты — необходима политическая свобода. Первой задачей социал-демократии было провозглашение этого действительного способа самозащиты и настаивание на его осуществлении. В течение сорока лет мы доказываем господствующим классам и народным массам, что только народная милиция в состоянии защищать наше отечество и сделать его непобедимым; а теперь, когда впервые наступило большое испытание, мы передаем защиту нашей страны, как нечто само собой разумеющееся, в руки постоянного войска, представляющего из себя пушечное мясо под командой господствующих классов. Наши парламентарии, очевидно, совсем не заметили, что, провожая в поле это пушечное мясо "горячими пожеланиями", как истинную защиту отечества, уступая без всяких оговорок королевско-прусскому войску роль действительного спасителя отечества в час величайшей опасности, они отказываются от главнейшего пункта нашей программы: от народной милиции; превращают в прах фактическое значение нашей сорокалетней антимилитаристской агитации, делают его доктринерской утопией, в которую не будет верить ни один человек [12].