Но исход вовсе не предопределен. Если молодежь России хочет выжить как этническая общность, она должна преодолеть внушенное ей отвращение к «совку» и рассмотреть все варианты будущего хладнокровно.
2007г.
Профессор Сергей Кара-Мурза в диалоге с обозревателем «Правды» Виктором Кожемяко
В нынешней официозной и вообще господствующей пропаганде отношение к В.И. Ленину проникнуто особой ненавистью. Убедительным свидетельством этого стал, например, и результат голосования так называемых присяжных в телепроекте «Имя Россия». Специально подобранные, почти все они, кроме лидера КПРФ, старались оценить ленинское имя как можно ниже, давая ему даже баллы с минусом, что превзошло ими самими установленные «правила игры». А в итоге, по приговору этих яростных ненавистников, вождь Октябрьской революции занял в их раскладе последнее, двенадцатое место. Что, как известно, далеко разошлось с мнением голосовавших телезрителей, хотя его, несомненно, всячески выкручивали.
Об истоках такой ненависти, которую изо всех сил пытаются внушить сегодня как можно большему числу людей в нашей стране — мои главные вопросы автору двухтомного исследования «Советская цивилизация» Сергею Георгиевичу Кара-Мурзе, с кем уже не впервые говорим мы о Ленине.
Их ненависть глубокая и абсолютно антагонистическая
— По-моему, совершенно очевидно, Сергей Георгиевич, что нагнетание в обществе этой крайней неприязни к идеям, делу, самому имени Ленина связано со стремлением во что бы то ни стало наконец закопать его. И в переносном, и в буквальном смысле. То есть максимально скомпрометировать все, что он внес в бытие нашей страны и мира, а тело, покоящееся в Мавзолее на Красной площади, предать, как они выражаются, земле. Не потому ли, что ленинский Мавзолей — один из символов ненавистной для них советской эпохи, саму память о которой они тоже хотели бы закопать?
— Здесь у вас не один вопрос, а несколько. Прежде всего, наверное, надо определить, кто это «они».
— Конечно, нынешняя власть.
— Но власть — это верхушка айсберга. Она ведь имеет под собой определенную социальную базу, мировоззренческую основу. Ясно, что это какая-то влиятельная часть российского общества…
Я бы сначала даже поставил вопрос так: почему именно сейчас возникла такая непримиримая и глубокая ненависть ко всему, что представляет собой Ленин? Ее ведь не было ни в двадцатые, ни в тридцатые годы, ни даже во время Гражданской войны. В общем-то, до сравнительно недавнего времени Ленин как мыслитель, политик, мастер административного управления во всем мире признавался как одна из крупнейших фигур. А уж в России по тому, что ему удалось сделать, это, конечно, был один из безусловных символов русского ума, русской воли, русской работоспособности. Что говорить, для нас это была национальная гордость!
— Была? Я думаю, Ленин таковой и остается. Но это — для нас.
— Верно. Вот и вопрос: кто такие мы и кто такие они? И почему эти «они» где-то полвека таились, в каких-то катакомбах?
— Да потому, что им не давали возможности говорить.
— Правильно. Однако не только. Они еще были слабы и, даже скажу так, по-настоящему не вполне понимали, что такое есть Ленин. И вот именно только теперь, когда мы потерпели поражение, они до конца это поняли. Ныне уже совершенно ясно, что их ненависть является действительно фундаментальной, не конъюнктурной и абсолютно антагонистической.
— Классовая ненависть к своему классовому врагу.
— Я бы сказал, это явление не классового, а духовного порядка. Конечно, есть прагматический и политический интерес: чтобы им удержаться у власти, надо этого врага уничтожить или хотя бы на время его влияние заглушить. Но здесь еще есть ненависть духовная, мировоззренческая.
— Это очень ощущается сегодня…
— Такие грандиозные явления мирового масштаба, как русская революция, означают столкновение огромных сил, и речь тут шла по существу о вселенском проекте — как надо жить. Этот вопрос относится к категории мировоззренческих и уходит корнями даже в религиозное представление — о человеке и справедливости, о добре и зле.
— Да, масштаб воистину колоссальный!
— Русская революция, руководимая Лениным, открыла ворота к новому типу жизни человека на земле. И в эти ворота вышел на историческую арену новый культурно-исторический тип — советский человек.
Человек советский и антисоветский
Читать дальше