Alexandrov_G - Империя

Кроме того отсюда вытекает и ещё одна неизбежность, которая может нравиться или не нравиться, но осознать и принять к сведению которую необходимо: вы обречены на то, чтобы провозгласить исповедуемое в вашем государстве христианское учение (которых, как известно, несколько) единственно верным. Происходит это вот почему – так же, как для каждого взятого в отдельности христианина неким недостижимым при жизни духовным идеалом является Царство Небесное, точно так же государственным идеалом на грешной нашей Земле для христианина (а матрица христианства, хотим мы того или нет, но впечатана в наши головы) является Христианская Империя, в которой правит Император. Цезарь, Царь. Источник власти императора – Бог. Здесь самая суть того, за что велись и ведутся (даже и сегодня!) неисчислимые войны – они ведутся за Власть над Миром. Это звучит в высшей степени банально, но тем не менее это именно так и есть. Если правитель соседнего государства провозглашает себя Императором, то это означает не больше и не меньше как то, что его Власть от Бога, а наша власть – нет. С точки зрения Правителя лишь он один – истинен, а все остальные являются узурпаторами.

Империя, сокрушившая остальные Империи, в собственных глазах совершила бы в высшей степени богоугодный поступок. Не говоря уж о такой малости, как доказательство самой себе своей легитимности не в глазах ничтожных людей, но в глазах Бога. Всё остальное, все эти "колонии", "рынки сбыта", "сферы влияния" и прочая, и прочая – это всего лишь словесная мишура, призванная объяснить малограмотному плебсу и жадным лавочникам на доступном им языке мотивы, которые движут Государством. В конце концов именно среди своих подданных Империи рекрутируют солдат, а далеко не каждый пойдёт умирать за то, чтобы обрести смысл жизни. Хотя попадаются и такие.

Поскольку в смысле государственного устройства нет ничего сильнее Империи, а в смысле управления ею нет ничего эффективнее монархии, то и оружие, предназначенное для использования против этого гиганта так же должно обладать невообразимой мощью. И такое оружие было изобретено. Оружие, которым можно разом убить не сколько-то там миллионов людей, населяющих государство, но можно убить самое Государство. Оружие это называется Национализмом.

Когда люди берутся рассуждать о некоей "невообразимости" применения в глобальном масштабе оружия массового поражения, то это свидетельствует лишь о недостатке воображения и узости мышления. Это свидетельствует о том, что рассуждающие подобным образом под оружием понимают лишь нечто такое, что можно взять в руки, пощупать, выстрелить, взорвать. Им необходимо ошутить взрывную волну, услышать свист пули, увидеть инверсионный след самолёта. Идеологическое же оружие за оружие не считается вовсе, и это понятно, оно именно таким образом и было сконструировано, изобретатели именно и рассчитывали на свойство человеческой психики, в силу которого каждый считает себя самым умным и догадливым, "знатоком", который знает всё на свете и такой примитивный трюк, как попытку манипулировать собою сможет распознать с полувзгляда. Людям свойственно самообольщаться, им свойственно забывать не только то, что они всего лишь люди, но также и то, что люди, сбитые в толпу, и вовсе теряют способность к рассуждению, даже и простейшему.

Оружие массового поражения (не какие-то дурацкие "газы", а настоящее оружие настоящего массового поражения) применялось в годы Первой Мировой Войны всеми участниками. Результат этого применения можно описать хорошим английским словечком "devastation". Бомбу национализма швыряли друг в друга вовсю. Англия и Франция в Австро-Венгрию, Англия и Германия – в Россию, Германия – В Россию и Англию, Австро-Венгрия в Россию, а Россия – в Австро-Венгрию. Люди "оттянулись". Натешились. Повеселились всласть.

Но для того, чтобы мы могли взорвать нашу Бомбу, нам нужно сперва доставить её по месту назначения, она должна тем или иным способом достигнуть территории противника. Нам нужно средство доставки. Для России таким вражеским бомбардировщиком, такой ракетой, доставившей боеголовку к цели была Февральская Революция.

Если почитать воспоминания непосредственных свидетелей событий 17-го года, если ознакомиться с мнением "историков", как русских, так и зарубежных, то главное, в чём они едины при оценке действий Временного Правительства, это недоумение. Рефреном звучит: "Да почему же они не сделали вот этого или вон того, да как же они не заметили, да как же они не поняли? Ну как можно было не видеть очевидного? Ай-ай-ай! Ой-ой-ой! И ведь какие люди! Умнейшие! Честнейшие! Порядочнейшие! ДА КАК ЖЕ ОНИ ДОПУСТИЛИ?"