Alexandrov_G: Игра в камешки

Давайте представим себе, что мы на пляже. Знойный день, солнце в зените. Жара. Ровный негромкий шум, детские крики, смех. Скука. Попробуем развлечь себя, попробуем поиграть. Соберём в горсть несколько камешков, гладких окатышей, розоватых, серых, голубых. Опёршись на локоть и склонив голову, попересыпаем их из ладони в ладонь, послушаем перестук. Бросим разом в песок, выложим незамысловатый узор, смешаем его и выложим наново. Подумаем. Вы не представляете себе, до чего это увлекательное занятие – думать.

Давайте мысленно взглянем на наш пляж с высоты птичьего полёта. Голос толпы почти не слышен, зато слышен шум моря, нам стал виден загоризонт, марево над недалёким городком, в тёмно-синем море – крошечные кораблики с тянущимся за ними белым следом. Давайте теперь взлетим ввысь на самолёте и глянем сквозь толстенное стекло иллюминатора в разрыв между бело-серыми облаками. Мир стал блеклым и расчерченным ровными линиями дорог на разновеликие и разноцветные геометрические фигуры угодий, белая полоска прибоя отделяет его от бескрайнего моря. Поднимемся ещё выше, представим себе, что наш смачиваемый слёзными железами глаз – это с жужжанием поворачивающийся телеобъектив спутника-шпиона. Боже, какая картина – океаны, материки, закручивающиеся белые спирали облаков. Шар.

Давайте мысленно поиграем с населенцами этого мира. Ведь ползает где-то там, внизу, по шероховатой поверхности глобуса муравьиный народец, роет вниз, тащит какие-то кусочки, строит конусы муравейников, клепает чего-то там из смешного материала, который муравьи называют "железо". Летом муравейник роится, делится, из него вылетает матка, начинает строить где-нибудь в стороне свою отдельную пирамидку, садится в ней на царство, создаёт свою армию, начинает хищничать в окрестностях своего заново открытого мирка. Жизнь насекомых.

Давайте переложим узор. Давайте как индейцы, пятясь след в след, пойдём в обратную сторону, давайте глянем на пирамиду с самолёта. Вон она, сверкая на солнце гранями, высится несокрушимым монолитом. Глянем поближе – Боже, да она ж вроде живая. Шевелится. А если ещё поближе? Кишит, кишит! А если совсем крупным планом? Блестит хитин, шевелятся усики, топочут сапоги. Челюсти. Жвала. Ракеты. Контрразведка. ГОСУДАРСТВО.

Наш мир в сущности ничем не отличается от мира насекомых – мы живём в таких же человеческих муравейниках, построенных по тем же лекалам, по которым были построены древнейшие государства планеты. В глубине, во тьме подземной камеры, где живёт царица муравейника, как зеница ока хранится всё та же матрица, всё та же глиняная табличка с клинописью и выдавленным треугольничком – символом Пирамиды. И суть взаимоотношений как внутри муравейника, так и в "межмуравейничьих отношениях" остаётся всё той же. Суть эта стара как мир, она не выговариваема словами, но она понятна каждому – есть Царство Живых и Царство Мёртвых, есть Царь и есть Раб, есть Жрец и есть Воин, есть Муж и есть Жена. Есть Бог.

Если вообразить, что случится некий мировой катаклизм, резкая смена климата, метеорит, новый Ледниковый Период, то на обломках нашего, созданного при помощи слов и в словах захлёбывающегося мира, будет с неизбежностью воссоздан мир пирамид. И в каждой будет свой царёк, свой верховный жрец, свой воевода. В каждой пирамиде будут говорить на своём языке и поклоняться своему маленькому и кровожадному богу. И все пирамиды будут воевать между собой, воевать, невзирая ни на что, воевать безжалостно и самозабвенно, воевать до тех пор, пока не останется одна Пирамида высотою до неба. Пока на вершине не усядется один Царь, которому поклонятся все народы земные. Такова суть нашей жизни. Всё остальное – мишура, плотная завеса, сотканная из слов, призванная эту суть скрыть.

Суть содержит в себе несколько простейших истин. Одна из них такова: пирамид друзей не бывает. Государства не могут "дружить". Государства могут из каких-то, иногда очевидных, а иногда и скрытых соображений заключить временный союз. Государства могут стать временными союзниками лишь в качестве неких собратьев по несчастью. Но как только это несчастье будет преодолено или пережито, вчерашние "собратья" вновь станут непримиримыми врагами. Врагами не на жизнь, а на смерть. Попробуем под этим углом взглянуть на наш грешный мир, на этот жуткий гадюшник, на эту круглую банку с пауками.