Мировые правительства добились давней цели – они теперь в одинаковом положении, они рванули со старта к вожделенному призу и тот, кто добежит первым, имеет все возможности стать единоличным победителем. Мы с вами живем в очень интересное время, время, когда Империй не осталось, поляна расчищена, поле вспахано и засеяно, вопрос лишь в одном, кто соберет урожай. Мировая История описала новый виток в бесконечной спирали и в каком-то смысле мир вернулся далеко вспять. Кто успеет первым, кто первым построит Империю и не допустит появления конкурента – Империи соперника? Фаворитов, рвущихся изо всех сухожилий, двое – Америка и Европа.
Мощь что одного, что другого бегуна немыслима и это та зримая, телесная мощь, которая нам явлена, это то, что мы можем не только видеть, но и пощупать. О могуществе же управляющей этими монстрами Власти мы можем лишь догадываться. Власть эта прячется по причинам, которые не являются предметом нашего исследования, пока что нам интересно другое, а именно – свидетельства того, что она существует. Иногда, в переломные, судьбоносные моменты жизни государств, тайное становится явным и Власть выходит наружу, обстоятельства складываются таким образом, что Власть оказывается в положении, когда у нее не остается времени на маскировку и вот тогда прячущееся чудовище выпускает наружу щупальце. Таким щупальцем и был человек, с которым мы с вами познакомились – Эдвард Манделл Хаус.
Полковник был не идейным служителем Власти, как, скажем, еще один наш знакомец баронет Вайзмэн, а был он самою Властью. У нас у всех на слуху все чаще повторяемое словечко "конспирология", попытки налепить на оппонента ярлык "конспиролога" неизменно вызывают у меня усмешку, люди откровенно не имеют ни малейшего представления о чем они вообще говорят или пишут. Складывается впечатление, что очень многими (слишком многими) под "конспирологией" понимается любое сомнение в картине мира, какой она вдалбливается в наши головы начиная со школьной скамьи. Кроме того, "конспирологом" объявляется любой человек, подозревающий, что выборная фигура не может быть носителем власти в государстве. Нас всех приучили думать, что можно быть Властью, приходя в "оффис" как на службу. Посидел, повластвовал и пошел домой. К жене и деткам. И к телевизору.
Давайте посмотрим, как ведет себя Власть и как в отличие от нее функционируют функционеры от Власти. Те самые службисты, которым дают полосатую палочку и предоставляют возможность порегулировать уличное движение. А потом рабочий день кончается и у них эту палочку отнимают. И новый регулировщик выставляется в стеклянный стакан на всеобщее обозрение и начинает распоряжаться собою и другими, свистеть, брови хмурить и указывать жезлом, а водители, трогающиеся со светофора, глядя на него про себя почтительно думают: "Президе-е-ент!"
Зримые черты, подкрепленные документами, картами, соглашениями и пактами, наш мир приобрел на Парижской мирной конференции, открывшейся 18 января 1919 года. Действительность, в которой мы живем, была сформулирована тогда и тогда же были провозглашены или даже закреплены подписанными документами принципы, которыми руководствуются политики сегодняшние. Эмансипе, фратерните, демокраси, равенство, чьи-то там права и прочая, и прочая, и прочая. Blah, blah, blah, blah. За красивыми словами, однако, скрывалась менее красивая реальность, а именно – извечная борьба государств за место под солнцем. И в борьбе этой все было как обычно – "тьма внешняя и скрежет зубов." Как это выглядело?
Выглядело это так: В Зеркальном зале Версальского дврца, в резиденции французских королей, в месте, которое само по себе было символом власти, собрались формальные и настоящие победители, собрались они для того, чтобы поделить мир. В зале был установлен П-образный стол, во главе которого сидели те, кого мир воспринимал как победителей, сидели сильненькие, ну и чем дальше к дверям, тем ничтожнее людишки. Все как всегда. Все ли?
По понятным причинам (Париж же ведь, праздник, который всегда с нами) председательствовал на конференции президент Франции Жорж Клемансо. Современники называли его Тигром. Ну французы, вы же понимаете. Ничего тигриного в Клемансо не было, усы у него, правда, были замечательные, а так – сморчок сморчком. Генерал на свадьбе. Но вот одесную и ошуюю него сидели люди, которые мир и в самом деле делили, сидели хозяева старые – англичане и сидели хозяева новые, наглые выскочки – американцы.
Читать дальше