Олег Мороз - Почему он выбрал Путина?

На этот раз кто-то из высокопоставленных друзей олигарха явно помог ему выкрутиться. Возможно, это был Александр Волошин, ставший к тому времени главой Администрации президента.

Осенью обвинение с Березовского и вовсе было снято.

(В скобках замечу, что спустя годы, при Путине, это дело реанимировали, и Березовский вновь оказался в роли обвиняемого).

В дальнейшем в поединке Березовского и Примакова перевес был скорее на стороне финансиста. В частности, через посредство все того же телеведущего Сергея Доренко он сильно подпортил шансы Евгения Максимовича, собиравшегося (хотя и не афишировавшего своих намерений) поучаствовать в президентских выборах.

27 февраля Фонд «Общественное мнение» провел очередной опрос: кто займет какое место в первом и во втором туре президентских выборов (предлагалось шесть фамилий)? Первый тур «выиграл» Зюганов (28 процентов), на втором месте оказался Примаков (24 процента). Во втором туре, соперничая с коммунистическим вождем, «победу одержал» Примаков 22:19.

«Человек, похожий на Скуратова»

Еще один прокол Примакова был связан с делом генпрокурора Юрия Скуратова. Для Кремля тот давно был «кандидатом на вылет». В Администрации президента считали, что Скуратов и его присные превратили свое ведомство в инструмент, с помощью которого они всячески противодействуют развитию предпринимательства в России. Где только могут, вставляют бизнесу палки в колеса. Вместе с тем некоторые весьма влиятельные предприниматели так называемые олигархи, преследуя, естественно, свои собственные цели, Скуратова поддерживали (надо полагать, не только морально). Так что сместить генпрокурора со своего поста (на этом, в частности, активно настаивал Анатолий Чубайс) было не так-то просто. Как говорят в таких случаях, недоставало ресурсов. И вот вроде бы они образовались в достаточном количестве: где-то в декабре 1998-го некий скуратовский доброжелатель через посредника передал Валентину Юмашеву известную теперь всем пленку, на которой «человек, похожий на генпрокурора», занимался любовью с двумя проститутками (через некоторое время, в марте, пленка была показана по телевидению). Этот компромат посчитали удобным поводом для смещения руководителя Генпрокуратуры. Тогдашний глава Администрации президента Николай Бордюжа потребовал от Скуратова, чтобы он написал заявление об отставке. Что тот и сделал, как водится, сославшись в составленной им бумаге на «ухудшение здоровья». Ельцин ее подписал и направил в Совет Федерации просьбу утвердить отставку.

Однако на этом дело не закончилось. «Дружественные» Скуратову олигархи (у которых одновременно была тесная дружба и с председателем верхней палаты Егором Строевым) решили организовать отпор кремлевской команде провели соответствующую работу с членами СФ.

Дело Скуратова должно было рассматриваться в Совете Федерации 17 марта 1999 года. Считалось, что большое значение на этом заседании будет иметь выступление Примакова. Ожидали, что оно будет резко обвинительным: публично премьер не уставал повторять, что он за отставку Скуратова, не однажды, мол, ему самому, генпрокурору, об этом говорил. Однако в тот день выступление председателя правительства оказалось каким-то вялым и невразумительным. Разумеется, он вновь высказался за отстранение Скуратова от должности, но в подтверждение своего мнения привел такие аргументы, которые скорее склоняли членов СФ в противоположную сторону убеждали, что никаких серьезных оснований для такого отстранения, собственно говоря, нет.

Совет Федерации проголосовал против отставки Скуратова.

В принципе в Кремле давно подозревали, что Примаков ведет двойную игру, что Скуратов нужен ему на посту «генпрока»: мол, премьер считает, что пока Скуратов остается на своем месте, все настороженное внимание Кремля будет приковано именно к нему, до самого же Примакова у его противников в Администрации президента руки не дойдут. После 17 марта эти подозрения усилились.

Самого Ельцина его ближайшие советники также изначально уверяли, что Примаков, скорее всего, не искренен в «осуждении» Скуратова, но Ельцин не верил этим предупреждениям.

В тот же день, 17 марта, Примаков встретился в ЦКБ с Борисом Ельциным. Не известно, что сказал президент премьеру по поводу его выступления. Официально сообщалось только, что оба «не удовлетворены» решением Совета Федерации не утверждать отставку Скуратова, что оба едины во мнении: «нечистоплотность и политиканство несовместимы с высокой должностью генерального прокурора», «борьбу с преступностью могут вести только незапятнанные люди».