Сергей Платонов - Горбачевы. Чета президентов

После разгрома Комитета по чрезвычайному положению и ареста его членов российские структуры по команде Ельцина в явочном порядке последовательно урезали полномочия союзных министерств и оставляли за ними только ответственность. Затем упразднялись и сами ведомства. Ельцин устал от обещаний Горбачева наконец-то начать экономические реформы и в конце октября объявил, что Россия начинает эти преобразования сама. В их основу были положены либерализация цен, приватизация, земельная реформа и введение российского рубля. Другим республикам было предложено присоединяться.

Первыми откликнулись Украина, Казахстан и Белоруссия. Горбачева в расчет уже никто не воспринимал, хотя он продолжал приезжать в Кремль и даже принимал иностранные делегации. Но узнав о предстоящей встрече «четырех» решил в ней участвовать и с этой целью пригласил к себе Ельцина, который, не желая этой встречи, все ж приехал.

— Борис Николаевич, что же ты скрываешь?

— О чем это вы, Михаил Сергеевич? — вопросом на вопрос ответил Ельцин.

— О предстоящей встрече с украинцами и белорусами. Ты что, за моей спиной хочешь развалить Союз?

— Ни о каком развале речь не идет. Мы договорились обсудить пути к усилению сотрудничества и координации планов на наступающий год. Пока с этими двумя. С казахами встретимся позже. Назарбаев обещал приехать в Москву.

— А почему встречаетесь не в Москве, а в Минске.

— Это просьба руководителя Украины Леонида Макаровича Кравчука. Он не хочет ехать в Москву, чтобы не встречаться с вами. А в Минск приехать согласен.

— Ишь ты, какой он незалежный стал. Чем же я ему так насолил?

— Не знаю. Это ваши дела.

— Ладно, я тебя прошу не подписывать никаких политических документов. Назарбаев предлагает начать подписание союзного договора с теми, кто согласен. Остальные захотят, потом присоединятся. Договорились? Приедешь из Минска, и тогда окончательно определим дату подписания. Я думаю, что можно собраться 9 декабря. Приглашай Кравчука в Москву. Скажи, что никто его не здесь не обидит.

— Хорошо, Михаил Сергеевич. Договорились.

Возвратившись к себе, Ельцин срочно собрал кружок ближних «бояр». В это время в него входили Бурбулис, Гайдар, Козырев и Шахрай.

— С Горбачевым надо заканчивать. Сам он не уйдет. Цепляется за Кремль как грешный за душу. Что будем делать? — Ельцин обвел тяжелым взглядом всех и остановился на Бурбулисе.

Выходец из свердловских депутатов, бывший доцент кафедры научного коммунизма, в начале перестройки объявил себя политологом и предложил свои услуги Ельцину в качестве советника в то время, когда тот был в самой глубокой опале. Будучи классическим схоластом (пустомелей, балаболом), Бурбулис сумел настолько очаровать и одурачить не склонного к теории уральского бунтаря, что тот даже придумал для него невиданную до этого в российской табели о рангах и советской номенклатуре должность государственного секретаря.

— Как госсекретарь, я предполагаю…, — как всегда невнятно начал он. — Так вот, я полагаю, что пришел момент взять России всю ответственность на себя. Мы уже прошли длинную дорогу к подлинному суверенитету и останавливаться нельзя. Надо этот путь завершить. — Щуплый, можно сказать тщедушный, с бегающими глазами-пуговками госсекретарь помялся, силясь выдать что-либо конкретнее. Но не успел. Да и вряд ли смог. Его маленькая головка выдавала только декларации и манифесты. Почувствовав, что большего от него не дождешься, Ельцин опять оглядел команду и остановился на Шахрае.

— Что предлагает наш главный юрист?

— Борис Николаевич, Союз создавали четыре субъекта. Одного из них нет. Это Закавказская Советская Федеративная Социалистическая Республика. Она вскоре после подписания Договора 1922 года о создании СССР рассыпалась на Азербайджан, Армению и Грузию. Осталось три субъекта — Белоруссия, Россия и Украина. Они как учредители имеют право признать этот договор недействующим, то есть, говоря языком международного права, денонсировать его с момента подписания соответствующего соглашения и ратификации парламентами. Так Горбачев останется без государства (явно не знал этот юрист-грамотей, что такого рода договора не подлежат денонсации, но победителей не судят).

— А как же с членством России в ООН, в Совете Безопасности? Ведь и Украина, и Белоруссия ее члены с момента основания в 1945 году. А мы — нет. Андрей Владимирович, что вы скажете? — попросил Ельцин высказаться министра иностранных дел Козырева.