Сергей Платонов - Горбачевы. Чета президентов

Вечером на обязательной прогулке по периметру новой загородной резиденции, в которую они въехали сразу после избрания Генсеком, Михаил завел с Раисой разговор о своих кадровых планах.

— Пора начинать кадровую чистку. За что ни возьмешься, везде либо тихий саботаж, либо непонимание. С некоторыми пока поговоришь, как будто сам тупеешь. На днях проводил важное совещание по научно-техническим проблемам. Многие министры, да и секретари ЦК тоже, не врубаются — чего я от них добиваюсь? Не могу получить ясности также по Афганистану. Спрашиваю, что мы за 5 лет там решили? Ответа нет. Во сколько обошлась нам эта затея? Ответа нет. Спрашиваю, может, пора нам оттуда уходить? Отвечают: нельзя бросать афганских товарищей. Бросать нехорошо, но мы не можем нянчить их вечно! Думаю начинать надо с Громыко. Хочу двинуть его на пост «всесоюзного старосты». На его место — Шеварднадзе. Что скажешь?

— С Громыко проблем не вижу, а против Шеварднадзе будут возражать. Думаю, главные аргументы будут такие: мол, он не имеет не только внешнеполитического опыта, но даже практики работы в Центре. Да и сам ты в нем уверен? Справится? Может, взять его для начала секретарем ЦК на международные дела вместо престарелого Пономарева? Посмотреть хотя бы полгода, а потом решать.

— Да, так бы лучше. Но на раскачку нет времени. И потом, не собираюсь я отдавать ему на откуп внешнюю политику. Все главное оставлю за собой, а он с МИДом будут в пристяжных.

— Тогда это правильный выбор. Знаем мы его давно. Человек решительный, но и преданный, хороший семьянин. На Политбюро скажешь, что для решения новых задач нужен человек свежий, со стороны. Против этого возразить трудно.

Раиса помолчала и продолжила.

— Потом надо менять председателя правительства старика Тихонова. Присмотрись к Рыжкову. Ты о нем отзывался хорошо. На торжественном собрании в связи с Днем Победы мы пообщались. Произвел хорошее впечатление. Опытный хозяйственник, порядочный человек. Правда, мягковат по характеру. Ну и ладно. Зато не будет с ним проблем. Он, как и ты, человек Андропова. Из одной команды.

— Да, ты права. После Громыко надо решать с Тихоновым. И Рыжков будет хорошей заменой. Но ему придется не сладко. Там ведь уже три года сидит первым заместителем Алиев, к тому же член Политбюро. За плечами пятнадцать лет успешного руководства Азербайджаном. Спит и видит себя председателем. Похоже, Андропов пригласил его на это место, но не успел продвинуть. Придется подумать и о нем. А Романова — на пенсию. Не вижу его в помощниках. Все норовит возглавить Секретариат, а я туда планирую двинуть Лигачева. Тоже андроповец.

— С Лигачевым близко не общалась. Говорят, он резкий в общении. Решай сам, место в партии видное, но не ключевое. Главное — Правительство и Верховный Совет. Тебе самому идти на Верховный Совет, как сделали Брежнев, Андропов и Черненко, думаю, не стоит. Нагрузка Генсека и так огромная. Оставь за собой внешнюю политику и общее партийное руководство. Этого достаточно.

В это время они проходили мимо поста охраны. Из помещения выглянул бравого вида прапорщик. Неожиданно для Михаила, да, наверно и себя, она спросила охранника:

— Сколько кругов мы прошли?

Охранник помялся, а потом растерянно протянул:

— Да… я не считал.

— А почему не считали? — не отставала она. Вмешался Михаил.

— Раиса Максимовна, брось ты человека мучить. Нет у него в инструкции такой функции круги считать.

Но та не унималась.

— Непорядок, вы также должны знать, сколько времени уходит на круг. Ведь тоже не знаете? Вдруг мы вовремя не появились у поста. Вас это должно встревожить.

— Не знаю, — пробормотал совсем опешивший прапорщик.

— Вот и этого не знаете, — наседала Раиса, — впредь, чтобы считали!

На следующий день в инструкцию по охране объекта внесли соответствующие изменения. А чтобы не сбиться со счета, охранники придумали простой способ: откладывать из коробка спичку при каждом прохождении главной пары державы мимо поста. Сколько спичек — столько кругов.

Когда Михаил Горбачев закончил читать материалы Генеральной прокуратуры по злоупотреблениям в Краснодарском крае и попросил дежурного референта прояснить ситуацию вокруг его бывшего главы Медунова, тот сообщил, что к нему пришел Яковлев.

После возвращения из Канады Александр Яковлев пребывал в состоянии подъема в прямом и переносном смысле. Во-первых, наконец-то закончилась долгая, хотя и почетная, посольская ссылка. Во-вторых, за неполный год он стал фактически вторым человеком в стране. После опалы и на самый «олимп»! Не было дня, чтобы Михаил Горбачев хотя бы по телефону не общался с ним. Ни одного важного решения он не принимал без совета с Яковлевым. В партийных кругах его стали называть серым кардиналом, хотя в стране таковым по ошибке считали секретаря ЦК и члена Политбюро Егора Лигачева.