Сергей Кара-Мурза: Статьи 1998-1999 г.

Сдвигов нет. Спад тоже остановился — падать уж больше нечему. Ясно, что сломали у нас что-то самое главное, на чем Россия держалась, в чем была ее чудесная сила. Трудность в том, что сломанная суть России — такая тонкая и незаметная глазу вещь, что людям никак не верится, будто в ней все дело. Они думают, что суть прячется в чем-то большом и грозном, вроде танка или Кремля. А дело в жизнеустройстве . Оно соткано из тонких ниточек. Если сказать коротко, то страна может устроить жизнь своего народа как семью — или как рынок .

Что лучше — дело вкуса, спорить бесполезно. Ведь в семье бывает отец-тиран, мать не велит дочери по ночам гулять, а то и братья драку затеют. Какие уж тут права человека. На рынке же все свободны, никто ничем никому не обязан, хочешь — покупай, не хочешь — мимо ступай. На цивилизованном рынке даже не обвешивают, чисто подметено, полицейский вежливый и туалеты сверкают белизной, радуя Андрона Михалкова-Кончаловского. Но спутать невозможно: семья есть семья, рынок есть рынок.

В России сейчас произошло именно это: жизнеустройство семьи попытались превратить в жизнеустройство рынка. Причем это было сказано открыто — да мы как будто не слышали, значения этому не придали. Даже не заинтересовались.

Если бы поинтересовались, то могли бы предвидеть, что с нами будет. В мире была только одна цивилизация, которая вся устроилась по типу рынка — Запад. Но известно, что это было бы невозможно, если бы он три века не высасывал огромных средств из колоний. Триста лет на одного европейца бесплатно работали четыре человека — индуса, африканца, малайца, самые плодородные земли, недра четырех континентов. На эти средства и была построена промышленность, шоссе и мосты, уютные дома и небоскребы. Эти средства работают и сегодня. Да и не только в мостах и заводах — даже средненький человек на них живет. В Испании много маленьких городков, где нет никакой промышленности, никакого производства. Спрашиваю: чем же люди живут? Мне отвечают: да еще прадеды капитал из Латинской Америки переводили в банки, так до сих пор на проценты живут.

Но вот колонии, казалось бы, освободились. Запад нашел новые способы высасывать из них средства, в еще больших количествах. Западные фирмы завладели местной промышленностью и так же, как раньше сырье и бананы, из «третьего мира» уже «добываются» машины, материалы, электроника. За гроши. И чуть где-то возникает угроза этим «жизненным интересам», мировой жандарм наносит удар своей дубинкой. Если бы поток средств из всего мира прекратился, мы бы увидели чудо — быстрое обнищание Запада, крах всей его экономики. А ведь люди там работящие. Почему же им так нужна подпитка извне?

Причина в том, что жизнеустройство по типу рынка ужасно расточительно. Трудно даже вообразить. Мы этой изнанки просто не видим — за блеском небоскребов и «мерседесов». Надо пожить на Западе их жизнью небогатого человека, и только тогда открывается эта безумная расточительность. Да, у них есть дома и «мерседесы», они к тому же очень беpежливые, зимой снега не выпросишь, но при этом такие огромные средства утекают у них сквозь пальцы, что глазам своим не веришь.

Мы сегодня в России только-только начинаем жить по их принципам — и вот, результат налицо. Где же главные потери? Прежде всего, огромные трудовые ресурсы омертвляются безработицей. Семья живет по принципу «от каждого — по способности», здесь каждая голова, каждая пара рук работают, от ребенка до старика, каждый посильно. Рынок же обязательно отвергает более или менее значительную часть рук и голов, так он и поддерживает равновесие. Сегодня «резервная армия труда» велика даже на самом Западе. В Европе — около 20 млн. образованных, здоровых людей. Это такая колоссальная потеря, что нам трудно себе представить. Не говоря о том, что значительная часть усилий Запада уже направлена на «обслуживание» безработных (службы социальной помощи и занятости, психиатры и полиция). От этой потери СССР был избавлен, его хозяйство, устроенное по принципам семьи, обладало чудесной способностью опережающего роста потребности в рабочих руках.

Вторая «черная дыра» — охрана. В семье все открыто. Сторожа у каждого шкафа ставить не надо. Если сын-шалопай и стянет из сумочки у матери мелочи на мороженое — не страшно. На Западе первое, что потрясало советского человека, когда он туда попадал — невероятное число охраны. В любом паршивом магазине — здоровые парни в форме, да еще в отдельном помещении сидят неотступно двое у телевизоров (во всех углах торгового зала тебя озирает телеглаз, крутится туда-сюда).