Исмаил Ахмедов - Служба в сталинском ГРУ И побег из него. Бегство татарина из разведки Красной армии

Почти перед полуночью моего десятого дня пребывания здесь вилла осветилась лучами света, приходящими со стороны моря. Это был сигнал с кабины со сторожевого корабля в нескольких сотнях метров от берега. Я едва различал корабль, чтобы понять сигнал, но Ахмед бей понял сигналы правильно. Он ответил на сигнал фонарем, затем сказал мне, чтобы я был готов подняться на корабль.

Когда я отправился готовить свой чемодан, то увидел лодку, подошедшую к берегу и причалившую к пирсу, принадлежащему вилле. Процедура не была из легких. Было темная, ветреная ночь и на море штормило.

Я был довольно сильно встревожен, когда мы собирались идти на пирс. Ахмед бей сказал мне, что он ничего не знает, за исключением того, что нам приказали сесть на корабль. Куда мы направляемся? Почему вся эта секретность? Я знал, что на Босфоре причалил советский сухогруз. Едут ли они, чтобы доставить меня Советам или утопить меня в море? По крайней мере, они не стали меня разоружать. Я пощупал мой браунинг в своем кармане. Я скорее застрелюсь, чем позволю отдать себя в руки НКВД.

На пирсе Kaymakam , должно быть, заметил, что я нервничаю. Он сказал, что он не может обвинять меня за мое волнение, вызванное неопределенностью, но он клянется младотурками и Ататюрком, что никакого мне вреда не будет причинено.

Когда турок приносит такую двойную клятву, то его слова стоят многого. Я успокоился, достаточно для того, чтобы сердечно попрощаться и поблагодарить Kaymakam , его жену и моих телохранителей. Kaymakam ответил с пожеланиями, чтобы мы встретились вновь, когда я стану свободным человеком и гражданином его страны. Затем я отправился на корабль в сопровождении Ахмед бея и Халит бея. Поднявшись на борт, меня пригласили в кабину и предложили кофе. Пунктом нашего назначения был Стамбул.

В ранний час следующего дня мы причалились на пирсе перед Долма Бахчи Сарай, великолепной резиденцией турецких султанов. Меня повели через множество залов этого крупного дворца в богато украшенную государственную комнату. Здесь меня ожидал Камран бей, начальник полиции.

Он поприветствовал меня от имени губернатора Стамбула, делая тем самым официальным то, что он будет говорить. С улыбкой, он сказал, что после тщательной проверки обстоятельств, при которых я бежал от Советов, после тщательного изучения моего происхождения турецкое правительство решило предоставить мне политическое убежище и необходимую защиту.

На этом официальная часть церемонии закончилась. Затем после кофе и сигарет я услышал, что безопасность является его проблемой. Он сказал:

«Исмаил бей, ваше точное местопребывание еще не выбрано. Временно мы передвинем вас в другую виллу на азиатской части Босфора. Ваши передвижения там будут строго ограничены и вы будете находиться под постоянной охраной.

Советы ищут вас повсюду. Некоторые из их агентов ищут вас в Бурсе и Измире. Имеют место признаки чрезвычайной нервозности, даже паники в советских учреждениях в Анкаре и Стамбуле. Некоторые из ваших друзей и коллег поспешно покинули Турцию. Пожалуйста, будьте осторожны и терпеливы. Вас ожидают много ограничений по вашим передвижениям, даже по части общественной жизни. Это может причинить вам много неудобств. Однако, вы представляете, разумеется, что все это делается для вашего блага, для вашей безопасности. Ваше дело слишком горячее!»

Я от всей души поблагодарил его. Затем я ушел в сопровождении Ахмед бея и Халит бея.

Было уже темно, когда мы возвратились на стоянку корабля. Скоро мы поднялись на палубу и отплыли, направляясь в Босфор. Мы прошли мимо советского сухогруза, но мои опасения уже полностью исчезли. Я был доволен и счастлив. Далеко от нас едва различался силуэт советского военного корабля.

В пределах часа мы вошли в район восточного побережья и пристали к небольшому причалу. Там нас ожидало новое трио телохранителей. Через несколько минут плавания до берега мы сошли на берег и направились в лесной район по извилистой дороге к большой вилле, находящейся в долине и окруженной большими садами, выглядевшими как крупный парк.

Я провел около шести недель в этом приятном укрытии, прогуливаясь по моему небольшому имению, состоящему из холм и лесов. Затем меня переводили вновь и вновь под сильной охраной в нескончаемой череде переселений, где я был подобен человеку, за которым охотятся, по территории Турции в течение долгих восьми лет.

Это был длинный перегон на дороге по потери жизни и в конечном счете свободы, но я не мог жаловаться, а только был бесконечно благодарен моим турецким хозяевам и телохранителям. В конце концов, я попытался же связаться с американцами, но ничего из этого не вышло. И на поезде, идущем на побережье, я рассказывал англичанину о своем положении и получил в ответ пожелание получить помощь лишь от самого господа бога.