Повалил тихий снег. Приехали двое из НКВД с заводными лошадьми и приказали собираться - повезут нас троих в Салаир - там был центр «Золотопродснаба». Там уже работала наша мать. Бабушку посадили в седло на одну лошадь, а нас, малышей, подсадили в седла работников НКВД. Четвёртая лошадь везла кое-какие наши вещи. Остальное доставят, когда установится дорога. В Тисуле нас пересадили в кузов грузовой машины. Народу было много. Всех детей посадили в середину. Из Тяжина ведёт длинный тягун. Машина стала скользить и буксовать. Все из кузова сошли и пошли пешком в гору. А несколько мужчин стали толкать машину сзади. В Тяжине работники НКВД вручили бабушке билеты. Две пересадки - в Юрге и Белово не запомнились ничем примечательным. В Салаире нам четверым дали полуподвальную комнату. Кто-то принёс кровати, перину и подушки. Ближе к весне привезли наши вещи. До начала войны оставалось несколько месяцев.
Сейчас появилось много «историков», которые своим враньём заполняют газетные полосы и даже учебники. Пройдёт лет 50. Со смехом будут вспоминать «Единую Россию», либералов и эсеров, как смеются над когдатошними партиями «Пресс», «Держава» и прочими однодневками. Собирай, редакция, свидетельства людей, которые жили до войны. Они ведь многие живы до сих пор. Например, проф. Кучин Василий Дмитриевич из Киева - один из создателей Томского циклотрона. Он родом из Рубцовки (это самый юг Алтайского края), старше меня лет на 6. Довоенное время помнит лучше меня.
В.Я. ЗЛЕНКО, Ставрополь
«ЭКСПЛУАТАЦИЯ» КОЛХОЗНИКОВ
В те годы средний городской житель должен был отработать 274 дня в году (остальное – воскресенья, праздники и отпуск), за 273 дня могли и осудить. А сколько работал колхозник?
До колхозного строя, как пишет О. Платонов, средний крестьянин работал в своем хозяйстве 92 дня в году. Колхозники делили доход колхозов по трудодням. Трудодень – это не рабочий день, а определенный объем работы, норма: скосить определенную площадь, прополоть или вспахать. Передовики зарабатывали в день десятки трудодней. Тем не менее, упомянутые ученые сообщают, что даже при таком счете в 1939 г. был установлен минимум того, что нужно было отрабатывать в колхозе, – от 60 до 100 трудодней в год. Отработал их, и можешь месяцами сидеть на базаре, считаясь полноправным строителем коммунизма. Еще раз напомню, что в это время в городе могли осудить и за 20 минут опоздания на работу. Началась война, рабочих рук стало остро не хватать на полях, а не на базарах, и минимум трудодней был увеличен аж до 100-150 трудодней в год. При Сталине шли дебаты, казалось, это всё же как-то маловато, но правительство порекомендовало колхозам увеличить норму до 150 трудодней для женщин и 200 трудодней для мужчин только после смерти Сталина. Между прочим, даже война не заставила всех колхозников поднатужиться: только за 5 месяцев 1942 г. тех колхозников, кто не отрабатывал минимум трудодней, отдали под суд числом 151 тысячу, из них 117 тысяч были осуждены. Осужденные обязывались работать в своем же колхозе, но с них 6 месяцев удерживалось 25% трудодней в пользу колхоза.
И после войны не всех крестьян могли заставить отрабатывать смешную для рабочих норму. За лето 1948 г. только из РСФСР были высланы в отдаленные районы 12 тысяч колхозников за уклонение от работы. Высылались они по решению колхозного собрания. Не стану утверждать, что крестьянский труд легкий, но эти-то числа тоже надо знать, прежде, чем впадать в истерику.
Теперь по поводу поборов с колхозников. В разных местностях были и местные повинности, к примеру, требовалось отработать на ремонте дорог или торфозаготовках, но государство требовало от крестьян исполнить всего две обязанности. Со своего личного участка (а при Сталине они могли достигать 2 га при минимум одной корове) колхозник должен был заплатить денежный налог и часть продукции продать, подчеркиваю – продать государству, но по государственной цене, т.е. той, которая была уже в 10 раз выше мировой, но все же ниже базарной. Насколько это требование несправедливо? Ведь рабочие все 100% своей продукции продавали по госценам.
Итак, какую же часть произведенной продукции государство требовало продать ему по госцене? Безнин и Димони подсчитали, что в 1948 г. средний крестьянский двор продавал государству по госцене 9% молока, 16% шерсти, 38% овчин и козлин. В 1950 году продавал 5 кг мяса из 21,7 кг полученных и 11 яиц из каждых 63,6 шт. Кажется немного, но представьте, у скольких крестьян душа болела, когда они прикидывали, что могли бы получить, продай они это количество не государству, а на базаре. Не всякий такую обиду забудет.
Читать дальше
