Маркос - Четвертая мировая война

Согласно всему этому, САНО занималась подготовкой военно-политического наступления, которое подразумевало нападение на казармы федеральной армии в Сан-Андресе и прочие глупости в том же духе. Многие встревожились, в том числе армия, военно-воздушные силы, флот, федеральная полиция, было введено состояние повышенной боевой готовности, получены приказы об арестах, подготовлены полицейские операции, выделены деньги для покупки молчания и слов. Было сделано немало заявлений, которые спустя несколько минут сами себе противоречили, и после опровергались заявлениями еще более противоречивыми (в этом деле отличились многие, но несомненным чемпионом стал и остался Сантьяго Криль). В атмосфере всеобщей истерии были выслушаны сплетни, выдававшиеся за доклады спецслужб и доклады спецслужб, выдававшиеся за сплетни. В те дни юго-восток Мексики находился всего в нескольких словах от превращения вновь (как в 1994, как в 1995 и как в 1998) в театр военных действий.

Но нашелся некто, кто сверху и извне сказал этим планам нет, объяснив что речь не о военной, а о политической инициативе, и что состоит она ни в чем ином, как осуществление на практике договоренности, достигнутой федеральным правительством и САНО еще в феврале 1996 года, просто делается это на 7 лет позднее.

Кто-то другой посоветовал не мешать этому, дождаться его провала и приготовить свое «я же вам говорил» одновременно с военным наступлением федеральных сил на сапатистские позиции.

То, о чем я рассказываю, на самом деле произошло примерно год назад в июле и августе, на совещаниях кабинета Висенте Фокса.

Как стало теперь очевидно, они решили просто дожидаться нашего провала. И как обычно, когда по отношению к нам делаются военные или политические просчеты, они ошиблись.

Мы не только не провалились — кроме значительного улучшения условий жизни индейских общин, сегодня у нас есть еще и практические и сравнительные аргументы, чтобы доказать безосновательность клеветнических заявлений, на которых опирается отказ от выполнения Закона Кокопы

Несколько лет назад, один из членов Верховного Суда страны, этой инстанции для раздачи безнаказанности среди власть имущих (правда, безукоризненно отредактированной юридически), следующим образом аргументировал свою позицию против конституционного признания прав индейцев: « Это расчленило бы мексиканское государство, на его территории возникло бы множество стран и местных законов в каждой из них. В конце концов, это привело бы к балканизации страны».

Можно подумать, что он имел ввиду наркобизнес и его связь с властями и судьями, но нет, он говорил о недопустимости признания существования индейских народов Мексики, признания их коллективных прав.

Созданием Улиток и Хунт Хорошего Правительства, мы, сапатисты, решили осуществить на практике Договоренности Сан-Андреса и на деле показать, что мы стремимся быть частью Мексики (которой раньше мы не являлись, если, разумеется, не переставали быть самими собой).

Через год после рождения Улиток и хунт, наша страна действительно расчленена. Но не по причине индейской автономии, а из-за настоящей внутренней войны, безжалостного разрушения основ государства — таких, как контроль над природными ресурсами, социальной политикой, и национальной экономикой. Эти три основы национальной независимости, ослабленные в ходе сепаратистских и имперских войн, подрываются сегодня всеми тремя ветвями государственной власти.

Национальный контроль над нефтью и энергоносителями, например, — одна из целей проекта конституционной реформы, мертвым грузом лежащей сегодня в Конгрессе. Социальная политика (или государство общественного благосостояния) превратилась в нечто смехотворное — институты, занимающиеся этим вопросом сегодня стали всего-навсего благотворительными организациями, занятыми раздачей подачек. В результате секретных пактов, сопровождаемых шумными медийными кампаниями, исчезают важнейшие исторические завоевания трудящихся (случай МИСС — самый последний, но далеко не единственный). Национальная экономика уже давно перестала таковой являться. Сегодняшнее национальное производство — это масса промышленных отходов и воспоминаний, торговля монополизирована крупными транснациональными предприятиями, банковская система пронизана иностранным капиталом, а скачки финансовой спекуляции полностью зависят от мировых и вовсе не национальных факторов.