Вадим Медведев - РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»

Мы говорили румынам, что советская сторона не против декларации, но принятие ее будет оправданно только в том случае, если за этим будет стоять реальный поворот в советско-румынских отношениях. Если вы не готовы к этому, хотя мы хотели бы именно такого поворота, то можно вернуться к декларации, когда назреют для этого условия. Например, при ответном визите Чаушеску в Москву. В этом духе дискуссия продолжалась вплоть до самого визита и даже по прибытии советской делегации в Бухарест.

Я уже не говорю о том, что больших усилий стоило согласование даже технических вопросов, например вопроса об автомобилях для советской делегации. Румыны никак не соглашались, чтобы советская делегация передвигалась в Бухаресте на советских машинах, предлагая либо «мерседесы», либо свои «дачии». С большим трудом договорились, чтобы Горбачев пользовался своей машиной, специально оборудованной для поддержания постоянной связи с Москвой.

И вот наконец визит. Обставлен он был с румынской стороны с огромной помпой. Это был грандиозный спектакль. По всему маршруту следования кортежа машин, да и впоследствии, где бы ни появлялись Горбачев и неотлучно бывший с ним Чаушеску, масса парадно одетого народа – преимущественно школьников и студентов – с румынскими и советскими флажками в руках, многие в национальных костюмах, дети в пионерской форме. Стереотипное скандирование «Чаушеску – Горбачев!».

Чаушеску и Горбачева, да и всех нас, даже вовлекли в какие-то национальные танцы, но все это делалось по тщательно отработанному сценарию. Лица у людей оставались отчужденными, может быть, лишь с какими-то едва заметными проблесками любопытства.

Никто ничего гостям не высказывал, кроме «Чаушеску – Горбачев!». Попытки Горбачева по его привычке подойти к людям, сказать что-то, послушать их наталкивались на глухую стену молчания или упорного скандирования «Чаушеску – Горбачев!». Не выдержав, он обратился к ним: «Вы можете что-нибудь другое сказать, кроме „Чаушеску – Горбачев!"?» В ответ – напряженное молчание. А потом как будто по команде опять то же самое: «Чаушеску – Горбачев!»

Я мысленно сравнивал все это с тем, что пришлось видеть в других странах – Чехословакии, Венгрии, Польше, ГДР, Югославии. Там на улицах и площадях людей, приветствующих Горбачева, было не меньше, но обстановка и настроение были совсем другими: никакой скованности и отчужденности, спонтанное проявление чувств, открытые лица людей.

Еще больший дух казенщины, заорганизованности, какого-то внутреннего напряжения царил на митинге румыно-советской дружбы.

Огромный зал был плотно набит крепкими моложавыми мужчинами однообразного типа, четко реагирующими на сигналы из Президиума, которые, как я сам заметил, сидя в зале, подавались членом Политбюро, секретарем ЦК по оргвопросам. По этим сигналам все дружно вскакивали, и зал оглашался тем же «Чаушеску – Горбачев!».

В своей речи на митинге в соответствии с нашим замыслом Горбачев высказал все, что хотел довести до сведения румынского общества. Он достаточно сдержанно, но объективно оценил состояние советско-румынских отношений, отметил достижения дружественной страны, но обошелся без традиционного славословия в адрес руководителя страны пребывания. А основное внимание было уделено проблемам советских преобразований с акцентом на актуальные для румынской ситуации моменты.

«Мы ставим цель, – сказал Горбачев, – приблизить демократизацию к человеку, чтобы у каждого члена нашего общества были реальные гарантии защиты своих законных прав и интересов, чтобы каждый чувствовал себя не простым винтиком государственной машины, а деятелем и творцом, сознательно и заинтересованно включался в борьбу за осуществление высоких целей».

В этой связи было отмечено значение самоуправления трудовых коллективов, выборов хозяйственных руководителей, утверждения экономических методов управления, совершенствования институтов социалистической демократии, реального повышения роли выборных органов, их контроля над аппаратом.

Особо была подчеркнута важность работы по развитию гласности, с которой начался процесс обновления в нашей стране и которая служит тому, чтобы этот процесс не застопорился где-нибудь на полпути. «Если какие-то недостатки замалчиваются, – отметил советский гость, – они потом неизбежно нарастают. Полуправда хуже дурмана. Она может на время приглушить, загнать вглубь болезненные явления, но не излечивает их, а значит, мешает нормальному здоровому развитию. Это касается и современных проблем, и интересов нашего общества. И там и здесь нам нужны правда, единство слова и дела, честность и открытость в политике. Вот в чем мы видим ключ к решению стоящих перед нами непростых задач».