Вадим Медведев - РАСПАД. Как он назревал в «мировой системе социализма»

Курс на перестройку был воспринят болгарским руководством, и прежде всего лично Живковым, очень трудно, можно сказать, болезненно. Следуя своему традиционному девизу «учиться у Советского Союза», болгары, казалось, должны были бы встать на путь демократизации, перехода к гражданскому обществу и правовому государству, открытости и гласности, но Живков не мог не чувствовать, что это несет смертельную угрозу самим основам его режима. Неприемлемым был для Живкова и переход к равноправным экономическим отношениям, которые могли лишить эту страну ее привилегированного положения и ряда экономических преимуществ, не говоря уже о прямых субвенциях, практиковавшихся в прежние годы. Сам принцип ответственности руководителей перед своим народом устранял основание для излюбленных Живковым ссылок на Москву.

В первое время как будто ничего не менялось, но подспудно, за заверениями в вечной дружбе, верности Советскому Союзу накапливались проблемы и противоречия. У болгарских руководителей нарастали критические сомнения, они чувствовали, что попадают в щекотливое положение; ведь общественность Болгарии была приучена к тому, что страна не только поддерживала, но и повторяла все крупнейшие шаги советского правительства. По различным каналам, и прежде всего через личное общение с болгарскими друзьями, до нас доходила информация о растущем смятении и недовольстве Живкова.

Открыто эти настроения проявились в начале 1987 года, после январского пленума ЦК КПСС, сыгравшего поворотную роль в практическом начале советской перестройки. (Надо заметить, что этот пленум явился своего рода лакмусовой бумажкой, выявившей позиции лидеров социалистических стран в отношении политики нового советского руководства.) Нам стало известно, что Политбюро ЦК БКП трижды обсуждало на своем заседании итоги январского пленума ЦК. Первоначальный проект документа по этому вопросу содержал в довольно явной и резкой форме несогласие с принципиальными моментами перестроечной линии в Советском Союзе.

Утверждалось, что советская программа перестройки неприложима к болгарским условиям, что проблемы, которые стоят перед Советским Союзом, в Болгарии якобы нашли уже свое разрешение в рамках «апрельского» курса БКП, проводимого с 1956 года. Имелись в виду решения пленума ЦК БКП, на котором Живков был избран первым секретарем ЦК партии. Делался акцент на специфике Болгарии, говорилось о том, что болгарам нет необходимости критиковать свое прошлое, поскольку в болгарском обществе не было таких наслоений и извращений, как в Советском Союзе; фактически отвергалась линия на развитие гласности, демократизации общественной жизни и т. д.

Такая позиция отражала личные амбиции Живкова, была продиктована интересами защиты и оправдания режима его власти. Она не получила поддержки со стороны ряда членов Политбюро. В результате трехкратного обсуждения оценки были смягчены и в какой-то степени выравнены, но основной смысл их сохранился. У реалистически мыслящих членов Политбюро ЦК БКП не нашлось в то время сил выступить против.

Между тем у болгарской общественности после этого еще более возрос живой, неподдельный интерес к начавшимся в Союзе переменам. Члены партии, интеллигенция да и более широкие слои населения увидели в них выход и для своей страны, избавление от надоевшего всем живковского засилья и деспотизма. Между настроениями болгарской общественности и позицией руководства стала образовываться глубокая пропасть.

По-видимому, это почувствовал и сам болгарский руководитель. В течение некоторого времени он находился в состоянии замешательства: заверения в адрес Советского Союза перемежались с выражением недовольства в адрес советской печати, например в отношении корреспонденции из Болгарии, публиковавшихся в «Известиях».

Нам стало известно, что посольству Болгарии было поручено внимательно следить за процессами, происходившими в Советском Союзе, больше приглашать для неофициальных бесед партийных и государственных работников, ученых, общественных деятелей, давать на этой основе критическую информацию о положении в стране. Создавалось впечатление, что Живков искал для себя какой-то неординарный выход из создавшейся ситуации. И вот где-то в конце весны – начале лета 1987 года стали вырисовываться контуры его замысла: осуществить крутой поворот в отношении перестройки, от ее критики к полному и безоговорочному признанию с опережающими шагами в собственной стране, чтобы и в этом случае бежать впереди СССР.