Сергей Кургинян - Исав и Иаков - Судьба развития в России и мире. Том 1

Берется нечто (пока даже не будем уточнять, что именно) и говорится: «Люди, что вам дороже? Это нечто или ваша идеология?» По отношению к путинскому большинству этим «нечто» (надидеологическим консенсусом–1 или НИК–1) стала страна. Россия. Необходимо оговорить, что началась работа с НИК–1 задолго до Путина. Да, Путин эту работу оформил делами и фактом соответствия между своей личностью и НИК–1. Честь и хвала ему за это, но…

Но формирование НИК–1 началось еще в начальный ельцинский период. И не где-то, а на страницах газеты «Завтра». Дело не в том, что автор данной книги печатается в «Завтра» или питает к этой газете неукротимое влечение. Известно, что не раз имело место совсем другое. И я с газетой расходился по определенным вопросам, причем достаточно кардинально. Нет, дело не в моих пристрастиях, а в очевидной для всех объективности. То, что НИК–1 начал формироваться именно на страницах газеты «Завтра», это неоспоримый факт современной российской истории.

Так давайте же присмотримся повнимательнее к этому факту. Формирование НИК — штука непростая и отнюдь не безболезненная. В самом деле, к людям обращаются с вопросом: «Что для вас важнее? Россия или идеология?» Люди отвечают по-разному. Ведь им приходится делать очень тяжкий выбор… и разве не было тех, кто сделал выбор в пользу идеи? Ой ли! Так ли коротка память некоторых патриотических групп, что они забыли начало так называемой «первой чеченской войны» (1994–1996 гг.) и демонстрации под красными флагами с лозунгами «Дудаев лучше Ельцина»? Разве не говорилось, что и Басаев лучше Ельцина (или Чубайса — какая разница)? Так говорили одни.

Другие сказали, что страна важнее идеи. А значит, Ельцин лучше Дудаева и Басаева. Но сказавшие не только не полюбили Ельцина. Они отдавали себе отчет в том, что Ельцин соорудит именно ту реальность, которая будет весьма и весьма далека от блага. И что страна, которую они спасут за счет этого самого НИК–1, будет и метастабильна, и начинена несимпатичными им свойствами. Но она будет. И в итоге факт ее Бытия победит все эти несимпатичные свойства. Иначе говоря, смысловое ядро цивилизации (нашей исторической личности), выстояв, перемелет навязанную, деформированную периферию этой же самой цивилизации.

Но для НИК–1 мало было такого общего упования. Нужны были встречные (и именно встречные) шаги. Ельцин шел на них с огромной неохотой и под давлением политического фатума 1996 года. Тогда он одобрил, скрипя зубами, «Письмо 13-ти», предложившее НИК–1 в качестве стратегии класса и государства (каждый, кто не поленится ознакомиться с этим письмом, убедится, что это НИК–1 в чистом виде).

Подписантам «Письма 13-ти» казалось, что они всего лишь осуществляют пиар-ход. Они не понимали, что слово и власть находятся в очень сложных соотношениях. Что ж, непонимание значения идеологического текста никак не сказывается на его исторической капитализации. Просто пользуются этой капитализацией не те, кто совершает действие. Воспользовался капитализацией Путин. Он гораздо охотнее и дальше, чем Ельцин, пошел в сторону НИК–1, не превращая это НИК–1 в неосоветскую реставрацию. В итоге НИК–1 состоялся.

Его предтечей был сходный, зеркально, так сказать, отраженный НИК периода гражданской войны и индустриализации. Тогда тоже задавался вопрос: что вам дороже — идеология или Россия? Тогда тоже отвечали на этот вопрос по-разному.

В основе любого НИК — закон жертвы. В чем этот закон? В том, что то, чем жертвуют, находится ниже того, ради чего жертвуют. Сказав в 1918 году «страна выше идеи», рощины и телегины пошли к красным. Шли они — «через не могу». Алексей Толстой назвал это «хождением по мукам».

Но почему удалось вынести муки, которые, конечно, были неизмеримо страшнее тех, что описал Толстой? Потому что белый, приходивший к красным, видел в чуждом — невероятно чуждом и бесконечно враждебном ему — комиссаре некую жертвенную страсть. Он понимал, что это не пиар, а страсть. Что и этот «гад в кожанке» тоже готов умереть за какую-то свою Россию. Но ведь за Россию!

Тексты о развитии, которые я анализирую, предлагают ни много ни мало, как новый НИК, НИК–2. Надидеологической точкой сборки должна стать не несомненность страны, а… Развитие.

Это возможно? Повторяю, в принципе — да. Но нельзя при этом не признать, что на пути к реальному осуществлению НИК–2 имеются очень серьезные препятствия. Гораздо более серьезные, чем те, которые с таким трудом были преодолены при осуществлении НИК–1.