Сергей Кургинян - Слабость силы - Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания

Фильм Довженко – о подготовке ядерного американского нападения на Россию (СССР). Авторам фильма о фильме кажется, что они имеют дело со зрителем 70-х годов, для которого все это – неубедительная пропаганда. А это сейчас не так! Это сейчас как никогда не так! Потому что видный американский журнал «Форин Аффеарс» только что подробнейшим образом разобрал план ядерного уничтожения России без ущерба для США. А также сказал, что ядерная война – это дело будущего, а в прошлом она была невозможна, так как был ядерный паритет.

Поэтому фильм Довженко вдруг обретает второе дыхание. А идиоты-дискредитаторы этого даже не замечают. Они не понимают, что каждый фрагмент смотрится так, как будто это не фильм конца эпохи Сталина, а актуальнейшая художественно-документальная эпопея, выпущенная в 2006 году.

Я обсуждаю все это в рамках коллизии «скафандра и корабля». Ибо нет этой коллизии вне служения. И самая большая из возможных трагедий возникает именно тогда, когда на корабле происходит нечто мутное и двусмысленное. А тот, кто в скафандре, понимает, что он плывет в открытом космосе. Как гибнущий герой фильма Кубрика «Одиссея XXI века».

Кубрик и Довженко найдут для себя общую экзистенциальную территорию в эгрегоре, при всех своих антагонизмах. Нелюдь же пусть будет предоставлена своей участи.

«Наш» «мир ЗС» как бы запрограммирован на трансцендентную пакость. Имя этой программы – отказ от предыдущей трансцендентности с сохранением всех имманентных возможностей для прежних ее держателей. Вчерашние члены парткома (а то и более высоких партийных инстанций) исповедуются задним числом в своем скрытом антикоммунизме. Они не ощущают двусмысленности коллизии. Им непонятно, что от этого смердит на весь мир. И когда это к ним возвращается в качестве совокупного неуважения мира, они негодуют и дежурно сводят ситуацию к тем самым проискам империализма, которые они когда-то разоблачали в своем прежнем, ими сейчас шельмуемом, парткомовском качестве.

Но я не могу и не хочу сводить все к этой трансцендентной каверзе. Хотя, конечно, она важнее всего. Я хочу пройти весь путь от трансцендентного до имманентного. И потому хочу сейчас обсуждать сюжеты, несравнимо более приземленные, неоднозначные. Но все равно крайне индикативные.

В 1996 году тогдашний министр обороны Игорь Родионов вдруг начал лихорадочно разоблачать некие действия по продаже российского оружия Армении. Это тут же получило название «Армянгейт».

Утверждалось, что это преступная операция, осуществленная бандитами. Которые должны понести за нее ответственность. При этом речь шла о таком количестве военной техники, которое просто технически не могло быть транспортировано через такую территорию иначе как по решению Верховного Главнокомандующего. Чей прямой (конечно же, сугубо секретный) приказ и выполняли офицеры соответствующих подразделений. И именно этих офицеров новый министр обороны должен был назвать «бандитами» и «преступниками».

Цель Родионова была как бы прозрачна. Точнее, прозрачен был первый целевой уровень. Родионов расправлялся со своим предшественником Грачевым. В то же время шли и другие «охоты на грачевцев». Что ж, такова жизнь. И по отношению к «другим охотам» я вполне мог занять философско-отстраненную позицию. Но тут дохнуло той же инферналыциной. Люди, которые должны были теперь пострадать, не были грачевцами. Они были офицерами Российской армии, выполнявшими приказ. И их нельзя было втягивать в разборку без риска разрушить оставшиеся, изъеденные всей возможной ржой, армейские каркасы. Удар наносился по основам выполнения долга. И это было недопустимо.

Я всегда очень сторонился армянской тематики по понятным причинам. Но тут пришлось нарушить внутренний запрет и выступить. Эту свою давнюю статью привожу дословно.

Во-первых, потому что такая дословность только и может быть доказательством единства проводимой мной линии.

Во-вторых, потому что в ней описана некая «игра ЗС», нарушающая уже не трансцендентные, а имманентные правила.

В-третьих, потому что многие мои тогдашние оценки подтвердились. И большая игра может быть прослежена на большом временном интервале – от той фазы, когда мы ее описали, до речи Чейни в Вильнюсе 4 мая 2006 года.

Итак, моя статья 1997 года... Без всяких искажений и дополнений.

Газета «Завтра», №16

21.04.1997

Мы сознательно используем в основном информацию из открытой печати. Во-первых, потому, что и ее более чем достаточно. Во-вторых, потому, что субъекты, спланировавшие интересующую нас акцию, замыслили и реализовали ее именно как пропагандистскую кампанию. И, в-третьих, любая другая информация не может быть проверена думающим гражданином нашей страны, к которому мы обращаемся. Итак, о ключевых событиях и фактах, образующих каркас наших аналитических рефлексий.