Сергей Кургинян - Слабость силы - Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания

В-третьих, исторические документы и мемуары зафиксировали, что в период Первой мировой войны имели место не только встречи, но и нечто наподобие личной дружбы между Бурцевым и сотрудником Департамента полиции Иваном Манусевичем-Мануйловым.

Манусевич-Мануйлов – это один из самых видных деятелей политической полиции России начала XX века, входивший (так, между прочим) в ближайшее окружение фаворита царской семьи Григория Распутина. В любом случае, «достойный собеседник» главного революционного борца с провокаторами...

Уже перечисленных фактов хватает, чтобы задаться вопросом об истинной роли Бурцева. А вопрос этот простой: был ли «Шерлок Холмс русской революции» сам циником, игравшим в сложные игры с политической полицией, или же он действительно был идеалистом, которого использовали весьма циничные и подловатые люди? Оставляем этот вопрос на рассмотрение историкам. Однако любой ответ на этот вопрос уже делает невозможным превращение данного персонажа в героя и образец для безусловного подражания.

Но это так... «Интеллектуальное отступление»... Об уязвимости мифов и брендов... Все-таки Бурцев как-то с кем-то боролся, чем-то рисковал, чего-то добивался. А «Бурцев.Ру»?

В статье Петрова и Штольца расследуется в стиле «а ля Бурцев» статья Дова Конторера. Для тех, кто не знает, сообщу что Дов Конторер – один из самых известных русскоязычных журналистов Израиля, политический обозреватель газеты «Вести». Статья его посвящена тому, что президент Ирана Ахмадинежад хочет спровоцировать Израиль на бомбардировки Ирана, а бомбардировать по ряду обстоятельств не следует. Далее разбираются обстоятельства. В том числе и пресловутое (очень широко обсужденное в открытых источниках) «дело Орлова».

За эту статью «Лефт.Ру» шельмует автора. И опять тот же прием! «Лефт.Ру» игнорирует содержание! Сознательно уводит от обсуждения содержания. Вместо ответа на вопрос: «ЧТО написано?» (обязательного слагаемого любого расследования) – все обсуждение привычным образом сводится к тому, КТО автор этой статьи («ху из мистер Конторер?») и В ЧЕМ ЕГО МОТИВ?

Зафиксировать провокативный увод от содержания необходимо, но недостаточно. Нужно, увы, проанализировать качество осуществляемой провокации.

Начинаешь анализировать – и впадаешь в уныние. А ну как и впрямь – «из пушек по воробьям»?

Статья Петрова и Штольца просто кишит неприличными ошибками. Так, авторы называют газету, в которой публикуется Конторер, «Версией» (видимо, по аналогии с известным московским еженедельником). На самом деле она, как уже сказано, называется «Вести».

Если источник ошибки – «воробьиность» (малогабаритность маргинального сайта), то и обсуждать нечего. Но есть еще один такой профессионально-провокационный прием – склейка.Это когда на основе ошибки делаются далеко идущие выводы. Потом об ошибках забывают, а выводы начинают жить самостоятельной жизнью.

Так вот, в статье Петрова и Штольца не только путают «Вести» с «Версией». Там еще и обсуждают некоторые публикации в московском еженедельнике «Версия», относящиеся к периоду 1999-2000 гг. В результате в голове читателя не может не возникнуть содержательной мешанины, то бишь винегрета, в котором смешиваются московская «Версия» и израильские «Вести», и ему явно предлагают «хавать» все вместе, как одно целое.

Петров и Штольц называют газету Конторера «Версией» прямо на первой странице своей статьи. Цитата – «в русскоязычной израильской газете «Версия» от 26 января этого года». Приглядимся к тому, как выглядит здание, выстроенное на этом фарсовом основании (рис.55).

А если эту версию нельзя отмести, то приходится продолжить чтение странного изыскания. Что тогда выясняется?

Что вначале в оборот, кроме израильской газеты с «перепутанным» названием («Версия» вместо «Вести»), вводится еще и газета с названием «Версия» (наша, а не израильская).

Что потом начинается игра, при которой вместо двух «Версий» читатель как бы должен увидеть одну.

А далее... Далее этой двуединой «Версией» начинают оперировать. Причем очень активно. И по всем правилам «склейки». Московский «Версии» приписывается «служебный замысел», вытекающий из некоей ее «привязки». На основе ложного сходства названий этот недоказанный замысел экстраполируется на израильские «Вести» (они же «Версия») и на Конторера с его статьей. Это что такое? «Ляп» или «склейка»? (рис.56).