Убежденность в универсальности стандартов «зрелых законов» подводила и не раз будет подводить всех ученых, которые вбили себе в голову подобные иллюзии. Некоторые из них, как будет показано ниже, начинают избавляться от таких штампов. И поможет им в этом не только Китай со своей китаизированной спецификой, но и Россия, своей практикой посрамляющая все преимущества капитализма.
И все же следует признать, что часть американских ученых, в том числе и упомянутые в данной главе авторы, всерьез взялась за понятийный аппарат, осознавая, что без выработки такого аппарата все рассуждения о внешней политике или международных отношениях будут означать не что иное, как болтовню ни о чем. И в этом я вполне солидарен с Рональде Роговски, который пишет: «Теорию постигает фундаментальная неудача, когда она производит неопределенные понятия, а неопределенные понятия в свою очередь воспроизводят неопределенность для выработки стратегии и способы ее реализации; и поскольку способы остаются неопределенными, то невозможно осуществить убедительную проверку теории. Проблема — в теории. Ее возможно исправить, но трудно понять как» 11 . Продолжая его мысль, Майкл Дэш пишет: «Без системных переменных нет предсказаний. Предсказания, однако, являются центральными в общественных науках не только по теоретическим причинам (нам нужны прогностические теории, чтобы с помощью прогнозов проверять те же теории), но и для политического анализа (теории, которые не делают ясных прогнозов, мало используются политиками)» (p. 153).
Проблема коренится в отсутствии целостной науки о внешней политике и международных отношениях. Существуют отдельные исследовательские направления в изучении тех или иных сегментов мировой политики. Причем каждое из этих направлений оперирует собственным набором терминов, которые только в редких случаях определены в виде понятий, но фактически никогда на уровне категорий.
Так, геостратегический подход использует термины «биполярность», «многополярность», «центры силы», «национальная безопасность», «национальные интересы», в основе которых лежит сила (но никто так и не определил, какая сила — Force? Power? Might? Strength?). Геоэкономический подход эксплуатирует термины «интеграция», «глобализация», «интернационализация» и т. д. В свою очередь идеологический или классовый анализ предполагает иной набор терминов: демократия, диктатура, авторитаризм. Своим терминологическим аппаратом обладает геополитика, цивилизационные, системные и другие подходы. При этом надо иметь в виду, что нередко одни и те же термины в различных подходах могут иметь и различное содержание. Например, термины «полюс», «сила», «интеграция» и т. д.
Если автор заранее не оговаривает поле своего исследования, то становится непонятным, что он анализирует и что он прогнозирует: всю систему международных отношений или какую-то ее часть. Неопределенность усиливается, когда автор не объясняет содержание термина, которым он пользуется в своем анализе.
И если американские ученые, по крайней мере многие из них, стремятся к понятийной четкости, то российские научные работники в своей массе обходятся без таких «мелочей».
ГЛАВА II
Место и роль США в XXI веке в исследованиях американских международников и политологов
В данной главе я намерен пересказать взгляды некоторых американских ученых на структуру международных отношений в XXI веке, место и роль США в системе международных отношений, а также их представления относительно места и роли России в мире, в том числе и с точки зрения внешней политики Вашингтона. У меня нет намерений критиковать американцев, хотя не избегу некоторых комментариев. Главное же — дать возможность им высказаться с тем, чтобы сами читатели оценили их взгляды и подходы. Пусть никого не пугает обилие цитат, поскольку мне хотелось сохранить стиль авторов, не искажая их сглаживаниями и упрощенным пересказом.
Ганс Биннендижк: и снова биполярность?
Есть смысл начать с работы авторов, которые предваряют анализ текущих событий и будущего некоторым историческим экскурсом в описание структур и систем международных отношений.
Среди американских международников заметное место занимает Ганс Биннендижк, директор Института национальных стратегических исследований при Университете национальной обороны, а также главный редактор «Стратегических оценок», к которым мы вернемся сразу же после анализа его работы. В одной из своих статей в соавторстве с Аланом Хенриксоном 12 он выделяет шесть исторических систем международных отношений.
Читать дальше