— Что ж, — сказал Буш, — они вам лгут.
Горбачев прикусил губу.
Наряду с прочими предложениями Буш выдвинул идею проведения Олимпийских игр 2004 года в Берлине. Горбачев тут же понял, что Буш таким образом его провоцирует косвенно согласиться с тем, что к тому времени Берлин станет столицей единой Германии.
Горбачев сказал Бушу:
— Мы получили две Германии в наследство от истории. История создала эту проблему, истории ее и решать. — И, ввернув любимое словечко Буша, добавил: — Там, где дело касается Германии, я веду благоразумную и осторожную политику…
Во время своего часового монолога Горбачев выразил готовность в решении некоторых вопросов пойти гораздо дальше:
— Инспекция по контролю над вооружениями на местах? — У вас может быть столько инспекторов, сколько хотите. Резкое сокращение численности советских войск в Восточной Европе? — Мы и сами знаем, что они там отнюдь не желанные гости.
Следуя практике своих предшественников, Буш протянул Горбачеву список более чем двадцати советских граждан, желающих выехать из СССР.
— Сообщите нам, — сказал Горбачев, — сколько иммигрантов вы хотите заполучить, и мы вам их вышлем!
— Давайте поставим перед собой задачу, — ответил Буш, — избавиться от подобных списков к нашей встрече в следующем году.
В этой фразе президента был скрыт глубокий смысл: чем больше будет делаться в СССР в идеологическом и гуманитарном направлениях, тем большую поддержку окажут ему США на экономическом поприще.
За обедом Горбачев сконцентрировал внимание на внутренних экономических трудностях у себя в стране. Пока облаченные в ливреи официанты обносили присутствующих серебряными вазочками с икрой, Горбачев жаловался на проблемы бюджета:
— У нас и раньше был большой дефицит, а сейчас еще эти удары судьбы.
Он рассказал о колоссальных расходах на восстановление после чернобыльской ядерной катастрофы и землетрясения в Армении. В довершение ко всему низкие мировые цены на нефть пагубно отражаются на валютных доходах Советского Союза.
«Главное испытание» его политики, сказал он, заключается в том, сумеет ли он преодолеть нехватку потребительских товаров у себя в стране. Для этого ему придется не только вылечить больные структуры советской экономики, но и изменить отношение народа к труду.
Приняв свой обычный самоуверенный вид, Горбачев объяснил, что в Советском Союзе государственную собственность на предприятия постепенно вытесняет «коллективная». По мнению Горбачева, всякое коллективное владение — где больше одного хозяина — можно исключить из категории частной собственности.
— Мы оба знаем, что в Соединенных Штатах почти нет частной собственности… Ведь некоторые из ваших фирм насчитывают более двадцати тысяч акционеров!
Буш из вежливости воздержался от замечаний по поводу неожиданно проявившегося невежества Горбачева в области западной экономики. Вместо этого он поведал о своем опыте рискованного поиска нефти в Мексиканском заливе: когда он и его партнеры потеряли там нефтяную вышку, то полностью потеряли все вложенные деньги.
— Но американскому налогоплательщику это не стоило ни единого пенни, кроме, пожалуй, расходов на списание налога.
Палащенко с трудом сумел перевести термин «списание налога». Когда наконец он справился, Горбачев, казалось, был озадачен более, чем когда-либо. Он пожаловался на своих экономистов, которые дают ему бестолковые советы.
— Я тоже через это прошел! — засмеялся Буш.
Дабы упредить вопрос Горбачева о непосредственной финансовой помощи — просьба, в которой он вынужден был бы отказать, — Буш одобрительно отозвался о недавнем публичном высказывании Шеварднадзе о том, что советское руководство «не собирается просить милостыню», так как имеет «гордость».
— Я понимаю, что вы горды, — заключил Буш, — и мы тоже…
После обеда Буш должен был вернуться на «Белнап» на три часа — «личное время», — а затем, в 16.30, вновь прибыть на «Горький» для следующей встречи с Горбачевым. Оба руководителя собирались завершить день рабочим ужином на «Белнапе».
Штормило так, что Горбачев предложил Бушу остаться на «Горьком» во избежание срыва переговоров. Буш не согласился. Президентский катер швыряло из стороны в сторону; лишь после многочисленных попыток ему удалось пришвартоваться к «Белнапу». Когда Буш с сопровождавшими его лицами поднялись на борт, его советники и подразделение секретной службы настояли на том, чтобы президент оставался на судне до тех пор, пока не улучшится погода.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу