Михаил Бакунин - Избранные сочинения Том I

Они были искренними реакционерами, не менее короля пожалуй, даже больше, чем сам король. Обще-германского патриотизма они не только что не понимали, но ненавидели от всей души. Германское знамя им было противно и казалось им знаменем бунта. Они знали только свою милую Пруссию, которую, впрочем, готовы были загубить в другой раз, лишь бы только не сделать ни малейшей уступки ненавистным либералам. Мысль о признании за буржуазиею каких бы то ни было политических прав, и особливо права критики и контроля, мысль о возможном сравнении их с нею, просто приводила, их в ужас и возбуждала в них неописанное негодование. Они желали, хотели расширения и округления прусских границ, но только путем завоевания. С самого начала их цель была поставлена ясно: в противоположность либеральной партии, которая стремилась к германизированию Пруссии, они всегда хотели пруссифицировать Германию.

К тому же, начиная с их предводителя, королевского друга, князя Витгенштейна, сделавшегося вскоре первым министром, они почти все были на откупу у князя Меттерниха. Против них стояла небольшая группа людей, друзей и сподвижников барона Штейна, получившего уже отставку. Эта кучка государственных патриотов продолжала делать неимоверные усилия, чтобы удержать короля на пути либеральных реформ, и не находя себе опоры нигде, кроме общественного мнения равно презираемого королем, двором, бюрократией и армией, она была скоро низвергнута. Золото Меттерниха, самостоятельное реакционное направление высших германских кругов оказались гораздо сильнее.

По этому Пруссии для исполнения чисто либеральных планов, оставался только один путь: усовершенствование и постепенное увеличение административных и финансовых средств, а также и военной силы в виду будущих завоеваний в самой Германии, т. е. постепенного завоевания целой Германии. Этот путь был, впрочем, вполне сообразен преданиям и всему существу прусской монархии, военной, бюрократической, полицейской, одним словом государственной, т. е. законно-насильственной во всех своих внешних и внутренних проявлениях. С этого времени стал образовываться в германских оффициальных кругах идеал разумного и просвещенного деспотизма , который и управлял Пруссиею до самого 1848 года. Он был столько же противен либеральным стремлениям пангерманского патриотизма, сколько и деспотический обскурантизм князя Меттерниха,

Против реакции, нашедшей себе также могущественное выражение во внутренней и во внешней политике Австрии и Пруссии, поднялась весьма естественно более или менее в целой Германии, но по преимуществу в южной, борьба со стороны партии либерально-патриотической. Это был род дуэли, длившейся в разных видах, но с результами почти всегда одинаковыми и всегда чрезвычайно плачевными для немецких либералов, ровно пятьдесять пять лет, от 1815 до 1870 года. Ее можно разделить на несколько периодов:

1. Период либерализма и галлофобии тевтоно-романтиков, от 1815 до 1830 года.

2. Период явного подражания французскому Либерализму, от 1830 до 1840 года.

3. Период экономического либерализма и радикализма, от 1840 до 1848 года.

4. Период, впрочем весьма короткий, решительного кризиса, кончившегося смертью германского либерализма, от 1848 до 1850 года и, наконец, —

5. Период, начавшийся упорною и, можно сказать, последнею борьбою умирающего либерализма против государственности в прусском парламенте и окончившийся окончательным торжеством прусской монархии в целой Германии, от 1850 до 1870 года.

Немецкий либерализм первого периода , от 1815 до 1830 г. не был одиноким явлением. Он был только национальною, правда, весьма своеобразною отраслью обще-европейского либерализма, начавшего, почти во всех пунктах Европы, от Мадрида до Петербурга, и от Германии до Греции, борьбу, весьма энергичную, против обще-европейской монархической и аристократически клерикальной реакции, которая восторжествовала с возвращением бурбонов на французский, испанский, неаполитанский, пармский,и лукский престолы, папы, а вместе с ним и иезуитов в Рим, пьемонтского короля в Турин, и с водворением австрийцев в Италии.

Главным и оффициальным представителем этой истинно интернациональной реакции был святой союз (la sainte alliance), заключенный прежде всего между Россиею, Пруссиею и Австриею, но к которому потом приступили решительно все европейские державы, большие и маленькие, за исключением Англии, Рима и Турции. Начало его было романтическое. Первая мысль о нем созрела в мистическом воображении известной баронессы Криднер, пользовавшейся милостями еще довольно молодого и не совсем отжившего императора-женолюбца Александра I. Она уверила его, что он белый ангел, ниспосланный небом для спасения несчастной Европы из когтей черного ангела, Наполеона, и для водворения божественного порядка на земле. Александр Павлович охотно уверовал в такое призвание, вследствие чего предложил Пруссии и Австрии заключение святого союза . Три богопомазанные монарха, признав, как и следовало, святую троицу в свидетели, поклялись друг другу в безусловном и неразрывном братстве и провозгласили целью союза торжество божьей воли, нравственности, справедливости и мира на земле. Они обещали всегда действовать за одно, помогая друг другу советом и делом во всякой борьбе, которая будет возбуждена против них духом тьмы, т. е. стремлением народов к свободе. В действительности это обещание означало, что они будут вести войну солидарную и беспощадную против всех проявлений либерализма в Европе, поддерживая до конца и во чтобы то ни стало феодальные учреждения, пораженные и уничтоженные революциею, но восстановленные реставрациею.