Михаил Бакунин - Избранные сочинения Том I

Нынешний германский император Вильгельм I не страдает противоречиями, и подобно незабвенному Николаю I, создан как бы из одного куска металла, словом, целый человек, хотя и ограниченный. Он, да нецарствующий граф Шамбор, едва ли ни одни верящие в свое богопомазание, божественное призвание и право. Он верующий король-солдат, подобно Николаю, выше всех принципов ставит принцип легитимизма, т. е. наследственное государственное право. Последнее для его совести и ума было серьезным затруднением для соединения Германии, потому что нужно было столкнуть с престолов множество законных государей; но в государственном кодексе есть другое начало — священное право завоевания — разрешившее вопрос. Государь, верный монархическим обязанностям, ни за что в мире не согласился занять престола, который предлагается ему бунтующим народом и который освобожден им от законного государя; но он сочтет себя в праве завоевать этот народ и престол лишь бы бог благословил его оружие и лишь бы был удобный повод для объявления войны Это начало и основанное на нем право всегда признавалось и признается до сих пор всеми государями.

Вильгельму I необходимо было иметь следовательно министра, способного создавать законные поводы и средства для расширения государства путем войн. Таким человеком был Бисмарк, которого Вильгельм вполне оценил и назначил своим министром в октябре 1862 г.

Князь Бисмарк ныне самый могущественный человек в Европе. Это чистейший тип померанского дворянина с дон-кихотскою преданностью королевскому дому, с обычною военно-сухою наружностью, с дерзким, сухо учтивым, большею частью презрительно-насмешливым обращением с бюргерами политиками-либералами. Он не сердится, что его называют „юнкером", т. е. дворянином, но обыкновенно отвечает противникам: „ будьте уверены, мы сумеем поднять честь юнкерства ". Как человек чрезвычайно умный, он совершенно свободен как от юнкерских, так и от всяких других предразсудков.

Мы назвали Бисмарка прямым политиком Фридриха II. Первый, как и последний, прежде всего верит в силу, а потом в ум, располагающий ею и нередко удесятиряющий ее. Будучи вполне государственным человеком, он как и Фридрих Великий, не верит ни в бога, ни в чорта, ни в человечество, ни даже в дворянство, — все это для него только средства. Для достижения государственной цели он не останавливается ни перед божескими, ни перед человеческими законами. В политике он не признает нравственности; подлость и преступление только тогда безнравственны, когда они не увенчались успехом. Более Фридриха холодный и бесстрастный, он бесцеремонен и дерзок, как он. Дворянин, выдвинувшийся благодаря дворянской партии, он душит ее систематически в виду государственной пользы, мало того, ругается над ней также, как прежде ругался над либералами, прогрессистами, демократами. В сущности, он ругается над всем и всеми, исключая, императора, без расположения которого он не мог бы ничего предпринять и сделать. Хотя быть может в тайне, с своими друзьями, если таковые есть, он ругается и над ним.

Чтобы вполне оценить все сделанное Бисмарком, надо вспомнить кем он окружен [26] Вот анекдот, почерпнутый нами из верного и прямого источника и характеризующий Бисмарка. Кто не слыхал о Шурце, одном из самых красных немецких революционеров 1848 г. и освободителе из крепости псевдо-революционера Кинкеля. Шурц, приняв последнего за серьезного революционера, хотя он в сущности в политике не стоит гроша, с опасностью для собственной свободы, победив смело и остроумно огромные затруднения, освободил его, а сам бежал в Америку. Как чело-век умный, способный, энергичный, что уважается в Америке, он скоро сделался там главою немецкой многомиллионной партии. Во время последней войны, он в северной армии дослужился до генерала (раньше он был уже выбран сенатором). После войны Соединенные Штаты послали его чрезвычайным послом в Испанию. Он воспользовался этим и посетил южную Германию, но не Пруссию, где висел над ним смертный приговор за освобождение Кинкеля. Когда Бисмарк узнал о пребывании его в Германии и желая расположить к себе такого влиятельного человека между немцами Америки, пригласил его в Берлин причем велел ему передать: «для людей, как Шурц законы не писаны". По приезде Шурца в Берлин, Бисмарк дал ему обед на который пригласил всех товарищей министров После обеда, когда все удалились и Шурц остался один с Бисмарком для интимного разговора, последний ему сказал: „Вы видели и слышали моих товарищей; с такими то ослами мне суждено управлять и создавать Германию". . Король, человек недалекий, богословско-фельдфебельского воспитания, окружен аристократически клерикального партиею, прямо враждебною Бисмарку, так что последний каждую новую меру, каждый новый шаг берет с бою, Такая домашняя борьба отнимает у него по крайней мере половину времени, ума, энергии и конечно страшно задерживает, мешает, парализует его деятельность, что отчасти хорошо для него, ибо не дает ему возможности зарваться в предприятиях, как зарвался знаменитейший самодур Наполеон I, бывший не глупее Бисмарка.