Александр Бовин - XX век как жизнь. Воспоминания

Тут возникает огромный вопрос: роль русской культуры, которая через «русский» Израиль воздействует на все общество, в становлении Израиля, его культуры, его народа. «Опаленные Россией» — так назвал свое эссе мой самый любимый современный израильский писатель Амос Оз. Он пишет, что в Израиле есть евреи — уроженцы самых различных стран. Они прибыли сюда со своими традициями, со своей культурой. Они создают полифоническое общество. И в этой полифонии «русская» еврейская скрипка — все еще ведущий инструмент. «Русской» скрипке принадлежит не исключительная, но доминантная роль. И, полагает Оз, так будет долго.

В плавильном котле предполагалось переплавить, сплавить не только разные культуры, но и разные типы обществ — капитализм и социализм.

Израиль создавали и многие годы находились у власти политические деятели социалистической ориентации. Авода, Партия труда, лидеры которой вывели Израиль «в люди», является членом социалистического Интернационала. И, пожалуй, утопия Маркса оказала большее влияние на жизнь в Израиле, чем утопия Герцля.

Израильский социализм (кто хочет, может поставить кавычки) — это кибуцы, коллективные хозяйства в «деревне». Это могущественные профсоюзы и государственные монополии, обросшие «социалистической» бюрократией. Это огромные налоги, перераспределяющие доходы богатых в пользу бедных. И это, следовательно, — низкая производительность труда и низкая эффективность производства.

Глобальный кризис социализма не мог не задеть Израиль. Красный цвет перестал быть цветом профсоюзов. Чиновники, обступающие социалистическую кормушку, сопротивляются отчаянно, но Израиль постепенно освобождается от социалистических одеяний. Экономика, говорил Нетаньяху, напоминает «автомобиль, съехавший с шоссе на обочину». Чтобы вернуть машину на шоссе, надо демонтировать «еврейский социализм». Это пытаются делать в четыре руки. Потому что Авода тоже стремится обрубить свой социалистический хвост. В результате экономика становится более экономной, более эффективной, а общество — более жестким, меркантильным, циничным.

В России, думаю, социализма осталось меньше, чем в Израиле. Но и капитализма у нас значительно меньше. Поэтому рост меркантильности и цинизма обгоняет рост эффективности экономики.

Нельзя сказать, что Израиль — теократическое государство. Но религия играет в жизни Израиля, точнее — в жизни израильтянина роль значительно большую, чем принято в «цивилизованном мире» XXI века.

Практически это означает, что не все граждане Израиля равны. Вспомним Оруэлла: «все животные равны, но некоторые равны больше, чем другие».

В Израиле, например, нет Конституции. Почему? Потому что Конституция должна признать равноправие всех граждан. А в Израиле это невозможно, ибо Израиль — еврейское государство, и евреи там идут первым сортом, в отличие от неевреев. Разразился скандал, когда солдата, погибшего в бою, отказались хоронить на общем кладбище — не еврей потому что…

Личная жизнь гражданина Израиля регулируется не государственным законодательством, а религиозным. Гражданского брака не существует. Значит, и жених и невеста должны быть иудейского вероисповедания. А если — нет? Если жених и невеста молятся разным богам? Тут — проблема. Решается она следующим образом: брак, заключенный за пределами Израиля, признается. Существовало два варианта, при помощи которых любовь побеждала веру. «Парагвайский брак»: надо заплатить большие деньги адвокату, и через некоторое время он вручит вам оформленное в Парагвае свидетельство о браке. Почему именно в Парагвае — не знаю. Или «кипрский брак»: летите на Кипр, там заключаете брак, и порядок. Это — дешевле.

Чтобы помочь влюбленным, мы решили прибегнуть к международному праву. Посол (или консул) могут совершать акты гражданского состояния, если заинтересованная сторона имеет гражданство страны, представленной данным послом (или консулом). До октября 1992 года зарегистрировали 42 брака. Потом МИД Израиля попросил нас «приостановить» регистрацию браков для дополнительного изучения вопроса.

Все мои попытки убедить министров внутренних дел и юстиции — а я встречался с ними неоднократно, — что позиция Израиля, особенно на фоне признания «парагвайских» и «кипрских» браков, выглядит весьма нелогично, не увенчались успехом. Министры мило улыбались, но не больше. Изучали до моего отъезда. И, кажется, продолжают изучать. При чем тут религия? Просто кто-то не хочет терять парагвайские или кипрские деньги…