Александр Бовин - XX век как жизнь. Воспоминания

Понятно, что те обстоятельства, о которых я писал выше, существенно сдерживали внешнеполитическую активность России. Да и сегодня наличие вооруженных конфликтов в ряде стран СНГ, огромные трудности в становлении демократического общества, осуществлении демократических преобразований отвлекают МИД России от традиционных направлений внешней политики. Тем не менее и в Мадриде, и после Мадрида российская дипломатия была заметным участником ближневосточного урегулирования. Недавние визиты нашего министра и его первого заместителя — еще одно подтверждение этого. Некоторых смущает „неожиданность“ визитов, но ведь и события в Хевроне были неожиданными…

Хотелось бы подчеркнуть, что Россия ни в коей мере не хочет „соревноваться“ с Америкой на почве ближневосточного урегулирования. Насколько я могу себе представить, на принципиальном, стратегическом уровне деятельность коспонсоров достаточно скоординирована и, я надеюсь, останется таковой.

У коспонсоров общая цель и общий, принятый в Мадриде, подход к достижению этой цели. Однако это вовсе не исключает, что в таких общих рамках каждый коспонсор может предлагать свою интерпретацию событий, выдвигать для обсуждения свои предложения и инициативы. Формулируя какую-либо новую идею, Россия всегда открыта для восприятия и обсуждения других идей.

Замечу, кстати, что в Москве вполне осознают, что коспонсоры занимают асимметричное положение и что у США больше возможностей влиять на позиции сторон, на ход переговоров, чем у России. Нас это ни в коей мере не смущает. Ради бога! Лишь бы эти возможности использовались во имя достижения справедливого мира. В Москве сознают и то, что отношения между Израилем и США имеют специфический, особый характер, ибо США выступают как гарант безопасности и выживания Израиля. И опять же — ради бога! Как-то даже неловко писать о том, что у России нет ни малейших намерений покушаться на прочность израильско-американских связей.

Мне приходилось читать, что нервозность, с которой в Вашингтоне встретили миссии Иванова и Козырева, была усугублена недавним казусом с О. Эймсом, а также позицией России в балканском конфликте. Возможно. Но скорее всего, журналисты преувеличивают. Оснований для беспокойства нет. В самом деле. Если у нас был Пеньковский, то почему бы у них не быть Эймсу? Тут ситуация была и остается симметричной. Если ЦРУ и СВР сохраняются, то они должны чем-то заниматься, хотя и более цивилизованно, чем прежде.

Что же касается Балкан, американцы, безусловно, знакомы с географической картой и, наверное, знают о традиционных связях России со славянством, о роли России в освобождении Балкан от ига Османской империи. Так что они вполне могут понять особый интерес России и особый характер ее отношений с Сербией. Во всяком случае, в Москве стремятся с максимальным вниманием относиться к интересам США, равно как и к интересам Израиля, к интересам других участников мирового сообщества. Разумеется, facio ut facias.

Боюсь, я выхожу за рамки своей компетенции, но полагаю, что Россия, имеющая свое видение международных проблем, свои интересы, не всегда будет покладистым партнером, но всегда будет партнером честным и надежным. Рассказывают, что, беседуя с Голдой Меир, Р. Никсон так сформулировал свой „категорический императив“ применительно к международной политике: „Делай другому то, что он может сделать тебе“. К чему Г. Киссинджер позже добавил: „Плюс еще десять процентов“. Что же касается России, то я бы держался ближе к библейскому тексту: „Не делай России то, чего ты не хочешь, чтобы она сделала тебе“.

Вот, пожалуй, и все, что стоило бы сказать в связи с недавними „недоумениями“ по поводу „вмешательства“ России в мирный процесс».

Сегодня (пишу эту страницу 24 июля 2002 года) эта статья кажется мне слишком «державной». Возможно, меня просто «достали» причитания и вселенский плач израильских обозревателей и наблюдателей. Возможно, «синдром державности» обязателен для психологии посла. Работа такая. Незаметно для меня самого имперская психология подчинила себе либеральную логику «шестидесятника».

Объективно же статья сработала по принципу «Вызываю огонь на себя!». Обсуждали с аппетитом. Но так и не решили — то ли Бовин блефует, прикрывая дымовой завесой пустое место, то ли он плетет словесные кружева, чтобы прикрыть неумело высунувшееся начальство. Итоги дискуссии подведу словами из еженедельника «Окна» (31.03.94): «Видеть во всем коварные российские козни было бы чересчур параноидально; но не считаться с такой возможностью было бы слишком наивно. Всегдашний израильский мучительный выбор — пройти между иррациональной паранойей и рациональной наивностью».