Леонид Волков - Облачная демократия

В настоящий момент можно считать, что «Добровольческое движение» – это всего лишь пилотный проект: состоялась лишь пара голосований, собрана лишь пара десятков тысяч рублей, и осуществление серьезных проектов только впереди. Но тем не менее уже можно говорить о том, что модель электронной демократии для принятия решений прошла первую обкатку на примере этой маленькой гражданской организации.

Мы рассматриваем «Добровольческое движение» как хорошую модель, которую можно легко запускать в любых регионах России. Мы считаем, что чем больше подобных организаций будет создаваться и, главное, функционировать – тем быстрее мы выведем наше общество на новую ступень развития.

Этот пример хорош еще и тем, что показывает, что «представительство» – это еще не обязательно «выборы». В суде присяжных представительство реализуется посредством случайного отбора, но все равно это представительство.

Впрочем, как хорошо известно, в наши дни в прибалтийских государствах, входящих в состав Евросоюза, значительное число жителей – «неграждан» – лишено избирательных и прочих гражданских прав на весьма неоднозначных основаниях.

Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации первого созыва, т.е. 1993-1995 годов, избирался непосредственно гражданами и формировался по принципу: два сенатора от каждого субъекта Федерации. Учитывая крайнюю неравномерность в населении субъектов Федерации (от 50 тысяч до 10 миллионов человек – разница в 200 раз!), можно отметить, что в нашей стране менее 20 лет тому назад принцип равного всеобщего избирательного права на важнейших выборах федерального уровня грубо нарушался, и это тоже не вызывало какого-либо общественного порицания.

Например, в США люди, осужденные за уголовные преступления, очень часто лишаются пассивного избирательного права пожизненно – в подавляющем большинстве штатов. Что же касается активного избирательного права, то ситуация в разных штатах еще больше разнится. Есть те, где человек лишается права избирать на определенный срок после отбытия наказания. Есть те, где этот срок тоже является пожизненным. Во многих штатах в принципе бывший уголовник снова может стать избирателем, но для этого должен, например, подать заявление на имя губернатора штата, причем в некоторых штатах такие прошения удовлетворяются автоматически, а в каких-то – рассматриваются в индивидуальном порядке.

Разделение на исполнительную, законодательную и судебную ветви власти во многом слишком примитивно. Например, в местном самоуправлении судебной власти нет, зато есть представительная и исполнительно-распорядительная. Распорядительная власть – это та, которая приводит решения в действие. Сельский сход из нашего примера, однако, и в таковой не нуждается: сами поработав законодателями и определив, скажем, правила разведения скота, сельчане сами поработают и распорядительной властью и посадят на кол негодяя, испортившего племенную корову. Короче говоря, все хитросплетения, все виды власти им ни к чему и сдержки с противовесами тоже – так долго, как долго они остаются в спасительной гавани прямой демократии, не формируя каких-либо органов власти.

Само по себе разделение власти на три ветви не стоит ничего без налаженной системы сдержек и противовесов, обеспечивающих независимость властей и невозможность для одной ветви взять остальные под свой контроль. Этой системы не оказалось в Конституции РФ 1993 года, и результаты известны: сегодня исполнительная власть (Президент РФ) формирует и судебную (назначая судей Конституционного суда, председателей Верховного и Высшего Арбитражного судов), и исполнительную (назначая губернаторов, которые делегируют своих представителей в верхнюю палату парламента) ветви власти.

А с 2011 года – один раз в пять лет.

На всякий случай напомним, что речь идет о технологии «антикомпьютерного» ввода текста, когда пользователя просят распознать буквы или цифры на не очень четкой картинке, чтобы убедиться в том, что в систему пытается войти действительно живой человек, а не бот, имитирующий действия человека.

Устоявшийся термин здесь – liquid democracy, т.е. «жидкая демократия», что по-русски звучит достаточно неуклюже. Используемый нами термин «подвижная демократия» передает, как нам кажется, суть понятия, избегая этой неуклюжести.