Чарльз Эндрейн - Сравнительный анализ политических систем

Общественная собственность тоже бывает нескольких видов. Лидеры коммунистических партий предпочитали сохранять государственную собственность на землю и капитал. В то время как владельцем экономических ресурсов являлось правительство страны, использование их находилось под контролем партийных органов и министерств. Социалисты–демократы опирались на более плюралистические модели собственности. В североевропейских социал–демократических странах собственность имеет ограниченный характер. Государственными корпорациями руководят независимые советы управляющих. Ведущие предприятия, например транспортные, находятся в собственности и под управлением региональных и городских администраций. В ведении местных властей и социальная сфера: образование, здравоохранение, жилье. Далее, в условиях социал–демократического правления поддержкой пользуются квазиобщественные организации, такие, как кооперативы и профсоюзы. Это препятствует сосредоточению всей собственности и контроля над ней исключительно в руках государственной бюрократии либо капиталистических корпораций и допускает к этому процессу альтернативные структуры. Тем самым социалисты–плюралисты надеются сделать управление экономикой более демократичным [11] См.: Branko Milanovic, «Privatisation in Post–Communist Societies», Communist Economies and Economic Transformation 3 (March 1991): 5–39; Michael Useem, «Business and Politics in the United States and United Kingdom», in Structures of Capital: The Social Organization of the Economy, ed. Sharon Zukin and Paul DiMaggio (New York: Cambridge University Press, 1990), 263–91; Robert A. Dahl, A Preface to Economic Democracy (Berkeley: University of California Press, 1985), 140–52; Dahl, After the Revolution ? 96–115. .

Характер политики, проводимой в условиях социалистической или капиталистической экономики, отчасти зависит от самой политической системы. Так, например, без централизованного управления в масштабах нации, без сильной социал–демократической партии и согласованных действий профсоюзов у социалистов–демократов не было бы организационных средств для реализации собственных эгалитарных приоритетов в политике [12] См.: Adam Przeworski, Democracy and the Market: Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America (New York: Cambridge University Press, 1991), 100–135; Barry Hindess, «Imaginary Presuppositions of Democracy», Economy and Society 20 (May 1991): 173–95. . По сравнению с рыночной экономикой, управляемой социал–демократическими чиновниками, госсоциализм предполагает более жесткий контроль правительства и преобладание государственных институтов над частными организациями. Правительство осуществляет контроль над региональными и местными органами; центральные экономические министерства руководят банками и государственными предприятиями. Разработкой экономической политики занимается ленинистская партия. Партийное руководство формулирует общеполитические задачи, взвешивает различные варианты, выбирает оптимальную политическую линию, а затем контролирует ее проведение с помощью правительственных органов. Госсоциализм подчиняет частные экономические единицы общественному контролю, осуществляемому могучей партией–государством. Государство владеет физическим капиталом и землей. Сферой мелкого производства, торговли и услуг управляют кооперативы. Частных предприятий мало, единственное исключение составляют приусадебные хозяйства колхозников. В отличие от всего этого промышленно развитая капиталистическая экономика предполагает рассредоточение центров политической власти в виде согласительной системы. Частные капиталистические фирмы конкурируют между собой как на внутреннем, так и на мировом рынке. Центральное правительство не обладает властными полномочиями для осуществления жесткого контроля над рыночным обменом — особенно на международной арене. Государственные банки, корпорации и квазисамостоятельные неправительственные организации остаются во многом неподконтрольными как центральному кабинету министров, так и государственным чиновникам. Политические партии не играют заметной роли в выборе политических курсов. Ведя борьбу за победу на выборах, они занимаются выработкой общих ориентиров, представляют некоторые требования избирателей, влияние их на процесс проведения в жизнь той или иной политики весьма ограничено [13] См.: Paul R. Gregory, «The Stalinist Command Economy», The Annals of the American Academy of Political Social Science 507 (January 1990): 18–25; Joyce Kolko, Restructuring the World Economy (New York: Pantheon, 1988), 278–96; Robert L. Heilbroner, The Nature and Logic of Capitalism (New York: Norton, 1985). .

Мы исходим из предположения, что политическая система функционирует в виде того или иного способа «производства политик». Это средство выработки и воплощения в жизнь решений, влияющих на общество в целом. Ставя в центр внимания взаимосвязи между целым и его частями, системные аналитики исследуют, каким образом определенные составляющие системы воздействуют друг на друга и на систему в целом. Анализ частей системы включает в себя три аспекта: 1) культурные ценности, формирующие политические задачи, такие, например, как ускорение темпов роста и снижение инфляции; 2) власть, которой обладают структуры, в том числе правительства, партии, социальные объединения внутри страны и иностранные институты для воздействия на процесс; 3) поведение политиков и рядовых членов общества, не столь активно участвующих в принятии правительственных решений. Три данных аспекта составляют основу типологии различных политических систем: народной (племенной), бюрократической, согласительной и мобилизационной [14] Первоначальная формулировка этих моделей политических систем принадлежит Дэвиду Э. Эптеру. См., в частности, две из его работ: David E. Apter, Choice and the Politics of Allocation (New Haven, CT: Yale University Press, 1971), 30–35, 128–54; Introduction to Political Analysis (Cambridge, MA: Winthrop, 1977), 421–52. См. также предлагаемый мною вариант системной типологии: Charles F. Andrain, Political Change in the Third World (Boston: Unwin Hyman, 1988), особенно стр. 1–75. . Для понимания социально–экономических изменений, происходящих внутри отдельно взятой, системы, а также межсистемных политических трансформаций необходимо выяснить характер взаимодействий между тремя названными аналитическими частями.