Чарльз Эндрейн: Сравнительный анализ политических систем

Экономические системы можно классифицировать по двум параметрам: по форме собственности и распределения ресурсов. Так, капитализм предполагает частную собственность и рыночное распределение, а социализм — государственную собственность и государственное планирование. На практике же с точки зрения этих двух переменных все экономические системы представляют собой смешанные типы.

В рамках модели конкурентной рыночной системы добровольный обезличенный обмен регулирует отношения между продавцами и покупателями. Основу обмена товарами и услугами составляют не личный статус индивида, не пол или этническая принадлежность и политические связи, а только его платежеспособность. Производство товаров отвечает потребительскому спросу и измеряется возможностью граждан платить за них деньги, являющиеся безличным посредником при любом обмене. В условиях рыночной конкуренции в экономических операциях участвует большое число покупателей и продавцов. И ни одна из фирм не обладает властью, которая позволила бы ей диктовать цену товара или решать, в каком количестве следует его производить. Потребители обладают полной информацией относительно наличия разнообразных товаров. Если им не нравится какая–то продукция, они вправе покупать другую марку или другой ее вид. Труд и капитал, выступая в качестве безличных факторов производства, высокомобильны.

В рамках конкурентной капиталистической экономики рынок имеет меньше ограничений, чем при социализме. Фирмы обмениваются своими товарами по определенным ценам; управляющие оплачивают рабочим труд; кредиторы ссужают деньги заемщикам, согласным возвращать их с процентами. После второй мировой войны правительства стали проводить разного рода политики, регулирующие рынки товаров, труда и кредитов в условиях как капиталистической, так и социалистической экономики. С тех пор «частный» рыночный сектор зависит от «общественного» государственного сектора. Вместе с тем государственные деятели в Восточной Европе серьезно ограничили функционирование рынков. В отличие от них скандинавские социал–демократии не подавляли рынок, а управляли им [9] Elizabeth Anderson, «The Ethical Limitations of the Market», Economics and Philosophy 6 (October 1990): 179–205; John R. Bowman, «Competition and the Microfoundations of the Capitalist Economy: Towards the Redefinition of Homo Economicus», Politics and Society 18 (June 1990): 233–42. .

Если капитализм в силу своей специфики сокращает возможности планирования, то демократический социализм, в особенности социализм государственный, предполагает широкое использование его механизмов. В условиях государственного социализма Политбюро и Госплан не только формулируют общие приоритеты, но и дают подробные директивы относительно заработной платы, цен, валют, процентных ставок, торговли, инвестиций, а также производства средств производства и потребительских товаров. Сильный партийно–государственный аппарат передает приказы вниз по бюрократической лестнице. При этом ни профсоюзы, ни сами предприятия не обладают особыми полномочиями. При демократическом социалистическом правительстве экономическое планирование намечает общие приоритеты. Сильная социал–демократическая партия конкурирует с другими политическими партиями. Профсоюзы и кооперативные объединения информируют о своих политических предпочтениях ведущих государственных деятелей. Эти организации вместе с частными предприятиями и потребительскими союзами осуществляют планирование на основе широкого общественного диалога, в результате чего достигается согласование частных интересов в рамках общего политического курса [10] Ralph Miliband, «Socialism in Question», Monthly Review 42 (March 1991): 16–24; Wlodzimierz Brus, «The Compatibility of Planning and Market Reconsidered», Studies in Comparative Communism 23 (Autumn/Winter 1990): 341—48. .

Капитализм предполагает частную собственность и частный контроль над экономическими ресурсами; социализм, напротив, придерживается принципа общественной собственности. Начиная с XIX в. появилось несколько видов частной собственности. На ранних стадиях капиталистического развития семьи имели собственные мелкие фермерские хозяйства; главы семей выступали в роли конкурирующих между собой предпринимателей. В конце XIX в. начали возникать национальные корпорации. Средствами производства в них владели держатели акций, руководство осуществлялось управляющими. После второй мировой войны вся капиталистическая экономика оказалась в руках транснациональных корпораций (ТНК). Несмотря на то что штаб–квартира такой корпорации могла находиться в любой стране — США, Великобритании или Японии, — ее совладельцами являлись капиталисты разных государств. Менеджеры, финансисты, инженеры–производственники, специалисты по информатике контролировали повседневную деятельность ТНК. Таким образом, за последние двести лет большая часть капиталистической частной собственности сконцентрировалась в нескольких крупных корпорациях.