А можно махнуть на это рукой и хорошо расположиться в весьма и весьма значимом и удобном бункере.
Что именно решил Путин? И решил ли он что-то в этом, единственно значимом, плане? Лично мне кажется, что он пока еще в этом плане главных решений не принял.
02.11.2000 : Полосатый рейд
Сергей Кургинян
Доклад на клубе опубликован в журнале "Россия XXI". 2000. #6
Часть 1.
Коллизия с языком
"Почему при всем, что происходит сейчас в России, у Путина сохраняется очень высокий рейтинг?" Этот вопрос все чаще обсуждается на политологических семинарах. Он все чаще вдруг возникает в тех или иных научных дискуссиях. Им задаются сейчас уже не только политологи, но и политики. Фактически это и есть вопрос о власти. Или, по крайней мере, важнейшая составляющая такого вопроса.
Вопросы подобного рода в каком-то смысле уже содержат в себе ответы. Такие вопросы – это еще и запросы. Запросы, посылаемые в компьютер, где заведомо находится определенная понятийная система. Посылая в компьютер запрос, мы тем самым именно эту систему. как бы точнее сказать. Востребуем?.. Оживляем?.. Задействуем?.. Или – противопоставляем реальности?
Ведь система-то, включаемая такой "почемучкой", очень бойкая, бодрая, оптимистичная, директивная и негибкая. В ней сразу появляются некие железобетонные сущности.
Во-первых, Путин как "политический лидер".
И сразу же: сказал "а" – говори "б". Сказал "политический лидер" – признай несомненность политического лидерства в современной России, признай способность словосочетания "политический лидер" что-то высвечивать в той реальности, которую мы имеем. Признай, значит, эту реальность нормальной, сопоставимой если не с европейской, то с азиатской. Вообще с реальностями любого стабильного общества. Признай тем самым стабильность данного общества. Признай наличие в нем всех составляющих этой стабильности – укладов, социальных групп, макросоциальности в целом.
А если я не считаю нужным это все признавать? Если считаю весь этот язык неадекватным реальности, заведомо мистифицирующим происходящее, заведомо все превращающим в грубый агитационный пиар? Если я все это считаю по отношению к нынешней России не раскрывающими что-то научными понятиями и категориями, а брендами, этикетками, лейблами? То есть лживым мороком, пустотой?
Во-вторых, Путин как политический лидер должен соотноситься с обществом. То есть должно существовать общество. Это общество должно обладать способностью к политическому, макросоциальному соотнесению с лидерством, должно уметь имплантировать проблему лидерства в макросоциальную ткань. И тогда параметр соотнесения Путина с обществом – это рейтинг. И те или иные параметрические функциональные соответствия – это раскрытие природы рейтинга.
Раскрытие? Ну уж нет. Что хотите, только не раскрытие.
Прикрытие! (Как фактор спецоперации.)
Укрытие! (Как способ спастись от бомбовых налетов реальности.)
Накрытие! (Как неспособность спрятаться от бомб в этом понятийном убежище.)
В любом случае – сокрытие. Потому что, вводя понятия, связи, соответствия, мы заклинаем реальность быть тем, чем она не является. То есть мы оперируем превращенной формой научности. Мы используем научность как магию, как некую разновидность камлания. Мы убаюкиваем, заговариваем, дополнительно замутняем то (и без этого замутнения далеко не прозрачное) стекло, через которое можно что-то все же увидеть в происходящем.
То есть попросту лжем. Лжем грубо, когда обсуждается качество экономического роста и, значит, признается, что рост имеет какое-то отношение к происходящему и что-то в этом происходящем описывает. Откуда рост? Что значит рост? Как он может иметь место в среде, лишенной "ростообразующего каркаса".
Самый простейший пример: если крупный физик или ракетостроитель получает 100-120 долларов в месяц, а верстальщик с квалификацией дизайнера – 800, то что означает рост? Рост чего? Если гувернантка получает 120 долларов в день или 3600 долларов в месяц, то что мы имеем? Рост гувернизма?
Недавно в связи с определенными событиями в жизни моей и моих близких мне пришлось колесить по ближнему Подмосковью. Едешь – угасающая деревня. Чуть вбок съезжаешь. Поле, овраг. Дальше – бац! На чистом поле, вне какой-либо ландшафтной и иной инфраструктуры, – один, два, десять, двадцать, сорок, мать честная, "кирпичных горшков" в три с лишним этажа с кирпичными же заборами. Каждый "горшок" – по 800-1000 квадратных метров (то есть стоимостью от 500 тысяч долларов до миллиона). Окна как бойницы. На окнах решетки. Маленькая индивидуальная тюрьма для нашего преуспевающего братишки. Сам себе выстроил – как привык, на шести сотках, на свалке. Со всех сторон телекамеры.
Читать дальше