Сергей Кургинян - Содержательное единство 1994-2000

И Ленин, и Сталин, и Хрущев были диктаторами и по своей глубокой внутренней сути, и по действительному существу проводимой ими политики. Брежнев – нет. Он играл на поле компромисса и считал такую игру безальтернативной. К чему это привело в условиях "еще не съеденных" советских ресурсов, накопленных в эпоху предшествующих, подлинно диктаторских, курсов?

Возьмем ту же формулу "разрядки и поддержки национально-освободительных движений". Приходит одна группа и говорит: "Леонид Ильич, для разрядки нужны новые ракеты. Иначе она никак не вытанцовывается". Брежнев санкционирует гонку стратегических вооружений. Приходит другая группа и говорит: "Леонид Ильич, для поддержки национально-освободительных движений нужно достроить эти вот танковые заводики, да еще вот это, это и это". Брежнев санкционирует гонку обычных вооружений. В результате страна согнулась под двойной гонкой вооружений, что и привело во многом к тому, что мы сейчас получили.

Рассмотрим вопрос несколько шире. Где источники всех катастроф российской государственности? Чем заболевает государство в тех случаях, когда в итоге этого заболевания мы имеем не что-нибудь, а беспрецедентный распад? Является ли преимущественным источником этого распада, источником глубочайших политических катастроф в истории России некое давление внешних сил? Никогда! Никогда Россия не отвечала на внешнюю угрозу распадом своей государственности.

Источником распада всегда была война элит. Даже в эпоху татаро-монгольского завоевания. Вот почему всегда, мне кажется, отдает наивностью попытка квази-ультра-патриотов переложить вину за распад России (СССР) на происки ЦРУ или каких-либо других внешних сил. Это не значит, что подобные происки не имели места. Это значит, что подобные происки – естественный процесс и не более. Когда вы выходите на улицу, идет дождь и вы промокли – не жалуйтесь на дождь. Спросите себя, почему вы не взяли зонтик.

Вот так и с происками ЦРУ. Какие происки? ЦРУ было просто обязано работать на разрушение геополитического конкурента – СССР. Как и КГБ был обязан работать против США. Почему успех был на стороне ЦРУ? Потому что элиты СССР сами развязали самоубийственную межкорпоративную драку. Сами стали настолько ненавидеть друг друга, что помощь "из-за бугра" уже перестала быть императивным табу в межэлитных конфликтах.

Еще одна аналогия – из медицины. Есть обычные заболевания. И есть специальные заболевания из разряда аутоиммунных. Обычные заболевания связаны с ослаблением иммунитета. Иммунитет – это защитные силы организма. Это нечто сродни системе безопасности. КГБ то есть. В обычных случаях иммунитет в системе ослабевает, и тогда антисистемные силы подрывают систему.

Но бывают и другие случаи. Когда иммунитет крепнет, но начинает работать против системы. Это и есть аутоиммунное заболевание. Зададимся вопросом – результатом каких заболеваний была смерть СССР? Обычных или аутоиммунных? Я убежден, что аутоиммунных.

В философии такой феномен носит название "превращенных форм". Блоки системы начинают обосабливаться и работать сами на себя, а не на систему. Форма не просто отрывается от своего содержания, а воюет против него. Главной опасностью для системы тогда становится ее функциональный блок, отвечающий за безопасность. Ничего заумного в этом нет. Любой современный предприниматель знает, что его служба безопасности, если она начинает работать против него, есть главная опасность. И тогда чем мощнее эта служба – тем больше опасность.

Вот почему, оценивая политическую стабильность в России, не следует ориентироваться на экономику, институциональную устойчивость, рейтинг политического лидера и т.п. Главный показатель – способны ли элиты выработать конвенцию взаимодействия. Если да, то страна будет существовать как целое и худо-бедно выбираться из своей, всегда непростой, действительности. Если нет – жди кризиса.

О чем в этом смысле мы сейчас должны говорить? Что мы имеем? Обострение противоречий или укрепление конвенции?

Чем на деле обернулось создание федеральных округов? Разве не тем, что готовые уже к конвенциональному поведению элиты, почуяв запах двоевластия, начали выстраиваться друг против друга на конфронтационной основе? Разве не тем, что привычный для коррупционной реальности (а нам для дестабилизации не хватало сейчас только войны с коррупцией по модели Гдляна и Иванова) лозунг "за любовь надо платить" находит сейчас в региональных элитах отклик в виде отчаянного вопля: "Понятно! Но кому именно?! И если всем, то откуда брать? Из производства? Но передел собственности привел к тому, что мы и так из него все досуха выжимаем!"