Леонид Млечин - Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Небольшой группе на правах двенадцатого отдела поручили на­лаживать контакты с коллегами из социалистических стран.

В феврале 1982 года образовали два дополнительных подразде­ления.

Тринадцатый отдел ведал неформальными молодежными движения­ми — панками, хиппи и первыми отечественными фашистами. Четырна­дцатый — журналистами. В ноябре 1983 года появился пятнадцатый отдел, который занимался спортивным обществом «Динамо», по тради­ции принадлежавшим чекистскому ведомству.

О работе пятого управления мне подробно рассказывал подпол­ковник Александр Николаевич Кичихин, который работал в ведомстве Бобкова с 1977 года. Подполковник пил с политическим темперамен­том. По службе в комитете он занимался советскими немцами, которых в годы войны выселили из родных мест. В перестроечные годы Алек­сандр Кичихин поддерживал требования немцев восстановить ликвиди­рованную в сорок первом автономную республику немцев Поволжья, вы­ступал на митингах.

— Сколько человек у вас работало? — спросил я Кичихина.

— Когда я пришел, около двухсот. Это было самое маленькое управление в центральном аппарате КГБ. Другие состояли из многих тысяч. Накануне московской Олимпиады в 1980 году наше управление разрослось человек до шестисот. Все отделы были увеличены. Если до Олимпиады, например, существовало маленькое подразделение, зани­мавшееся спортом и спортсменами, то во время Олимпиады на этом направлении сосредоточили около пятисот сотрудников.

(КГБ и Олимпиада — это отдельная тема. В дни проведения Олимпиады московское управление КГБ усилили — в его оперативное подчинение перешли две тысячи работников центрального аппарата, девятьсот чекистов со всей страны да еще четыреста с лишним кур­сантов и преподавателей Орловского училища связи.

Для проведения массовых мероприятий Московское УКГБ получи­ло два специально оборудованных штабных автобуса и автомашины со всеми видами связи. После Олимпиады многим офицерам вручили орде­на. Начальник столичного управления КГБ генерал Алидин получил ор­ден Красного Знамени — как за боевую операцию — и значок лауреата Государственной премии СССР.)

— Кто работал в пятом управлении? Выделялись ли они чем-то в аппарате КГБ?

— От всех остальных управлений мы отличались тем, что у нас было очень мало «золотой молодежи», людей со связями, чьих-то сын­ков.

— Ваше управление считалось непрестижным?

— Ребята со связями оседали в первом главке, в разведке, потому что это был самый верный путь поехать за границу. Но мы свое управление считали более значимым, чем другие.

— Почему?

— Пятое управление ЛУЧШЕ всех в комитете знало, что проис­ходит в обществе. Разведка занималась иностранными делами. Контрразведка по большей части тоже была нацелена на иностранцев. И только мы делали всю черновую работу и изучали настроения и про­цессы в обществе. Мы видели жизнь не из окна персонального автомо­биля, изучали ее не по газетам. Мы верили, что наш анализ процес­сов в обществе необходим руководству страны, поможет нашим лидерам принять правильные решения, что-то исправить.

— Вы действительно в это верили?

— Нам твердили это на каждом совещании. Ведь внутри комите­та велась постоянная психологическая обработка сотрудников. Сверху вниз и снизу вверх. То есть мы промывали мозги друг другу. Филипп Денисович Бобков руководил пятым управлением пятнадцать лет и, когда его назначили заместителем председателя КГБ, продолжал нас курировать. Бобков, принимая на работу, сам беседовал с каждым но­вичком.

— Генерал Бобков считается ответственным за всю кампанию борьбы с инакомыслием.

— Если бы не Бобков, эта борьба велась бы методами тридцать седьмого года. Указания, которые поступали из ЦК КПСС и которые он обязан был выполнять, Бобков все же трансформировал в приказы не уничтожать, а переубеждать, Филипп Денисович, с моей точки зрения, высококомпетентный человек. Но он не мог выйти за рамки системы, определявшейся приказами начальства, с одной стороны, и информаци­ей снизу — с другой. Поскольку я в управлении десять лет за ни мался репрессированными народами, могу привести такой пример. Мы с 1969 года писали в ЦК КПСС докладные записки о том, что необходимо восстановить автономию немцев Поволжья.

— А что изменилось с его уходом?

— Когда Бобкова повысили в зампреды, в управлении появилось много блатных. Рассаживались они исключительно в выездных отделах. Таким, естественно, был отдел по работе с творческой интеллигенци­ей, потому что с писателями, художниками, музыкантами, как и со спортсменами, можно было ездить за границу. Умелые там подобрались ребята. Они забирали у «проштрафившихся» художников альбомы, бу­клеты и раздавали нужным людям. Отдел, занимавшийся молодежью, пристраивал нужных детей в университет. Каждый июль в отделе со­ставляли соответствующий списочек...