Симон Кордонский - Сословная структура постсоветской России

Кордонский С. Рынки власти. Административные рынки СССР и России. М.: ОГИ, 2006.

Там же. С. 26.

Кордонский С . Ресурсное государство: сборник статей. М.: REGNUM, 2007. С. 23.

Там же. С. 26.

Ослон А. Дух денег в России. Очерк становления и могущества / Социальная реальность. 2006. № 1. С. 57–72; № 2. С. 69–81.

«…Животные делятся на:

а) принадлежащих Императору,

6) набальзамированных,

в) прирученных,

г) сосунков,

д) сирен,

е) сказочных,

ж) отдельных собак,

з) включенных в эту классификацию,

и) бегающих как сумасшедшие,

к) бесчисленных,

л) нарисованных тончайшей кистью из верблюжьей шерсти,

м) прочих,

н) разбивших цветочную вазу, о) похожих издали на мух» [Борхес. 1989].

Проявляющаяся прежде всего в том, что социалистические преобразования всегда насильственны.

С тех пор в биологии существует только то, что определено (записано в определителях-ключах) и имеет собственное видородовое имя. Благодаря «ключам» любое аналитическое (экспериментальное) знание сопоставляется конкретному биологическому виду (таксону низшего ранга). (Каждому биологическому таксону по весьма нетривиальной процедуре присваивается собственное имя, которым обязан оперировать любой исследователь. Определители устроены так, что обоснованность отнесения особи к некоему поименованному виду роду, семейству и так далее может быть проверена другими исследователями и в случае необходимости оспорена. Таким образом, упорядочение разнообразия форм жизни стало содержанием деятельности многих поколений систематиков, то есть особым местом в социальном разделении научного труда.) Всякое расширение знания за пределы конкретного вида (до рода, семейства, класса) необходимо дополнительно обосновывать и проверять. И если получено, например, знание о химических, генетических, физиологических, этологических особенностях какой-нибудь вши лобковой, то для того, чтобы применить это знание ко всем таксонам рода вшей, необходимо провести эксперименты на представителях всех (в идеале) видов этого рода.

Практическая полезность определителей несомненна, однако не считается самодостаточной теми биологами, которые претендуют на роль теоретиков от своей науки. Уже сто пятьдесят лет «специалисты по теоретической биологии» пытаются интерпретировать иерархии биологических таксонов в терминах разного рода теорий эволюции, где они рассматривают отношения сходства (в которых вводятся таксоны) как отношения родства и происхождения. Теоретические биологи ввели различие между естественными и искусственными системами классификации прежде всего для того, чтобы символически подчинить классификационную эмпирию своим фантазиям. Они считают, что есть естественные признаки, имманентные классифицируемой реальности, в отличие от внешних признаков классификационной практики. Но при этом искусственные по их мнению линнеевские различения чаще всего оказываются операциональными, а «естественные филогенетические» спекулятивными и бесполезными, как это часто происходит при использовании генетических и иммунологических характеристик в качестве классификационных признаков. Если считать, что сходство по таким признакам есть признак родства и общности происхождения, то люди, например, оказываются сродни свиньям, а осетровых нельзя считать рыбами.

Иногда эти пространства унифицируются формальными конструкциями, такими как теория Т. Парсонса с ее спекулятивными категориями, родственными гегелевским различениям. В результате возникает содержательно пустое, но многозначительное единство математизированной и философской спекуляций, которое многими социологами считается высокой теорией.

Понятия современной классовой теории стратификации не имеют ничего общего с понятиями марксистской классовой теории. Марксовы классы были введены для описания различий между людьми в отношениях собственности на средства производства, в то время как современные классы описывают различия в отношениях потребления. Разделение на высший, средний и низший классы, которые различаются уровнем и формами потребления, введено Уорнером в 30-е годы XX века аналитически, а в настоящее время оно вошло в социальную практику и во многом определяет повседневное поведение в современных обществах.