Сергей Кургинян - Смысл игры и другие выступления

«И второе. Чем меньше власть дает люмпену, тем больше он ее обожает».

А почему люмпену? Почему в этом путинском большинстве люмпены? «Американский избиратель, который получает очень много, он к Обаме относится критически, а боливийский, который получает гроши, Моралеса обожает». А что такого плохого в Моралесе-то? И ты попробуй, скажи в Латинской Америке, что это люмпен у Моралеса.

Сапрыкин: «В России этот закон полностью подтверждается, потому что самые лояльно настроенные к Путину слои — это люди самые обкрадываемые. От пресловутых жуликов и воров страдают не столько те, кто выходит на Болотную, сколько те, кто живет в Нижнем Тагиле. И при этом лояльность их совершенно потрясающая».

Это не правда. И дальше будет сказано, что это не так. От 90-х годов эти люди в Нижнем Тагиле страдали гораздо больше, и они <���видимо, имеются в виду авторы цитируемой статьи> это точно знают. Они <���видимо, жители Нижнего Тагила> и сейчас страдают. Но они уже пережили распад СССР, и состояние беженцев, и невыплаты зарплат, и многое-многое другое. Им есть с чем сравнить, а главное, они твердо знают, что именно Сапрыкину и Латыниной те-то девяностые нравятся, что это «клёвое время», и что их надо называть люмпенами, потому, что им это не нравится.

Подхватывая эту ложь Сапрыкина, Латынина говорит:

«Поэтому мне и не нравится идея всеобщего избирательного права.»

Тут каждое слово — золото:

«Поэтому мне и не нравится идея всеобщего избирательного права».

Вот куда закручивают процесс либероиды. Либероид вкусил самоорганизации, он понял уже, что он — стая, в нем проснулось стайное вожделение, он понял, что он — проигравшая стая, и теперь все, что он хочет, он хочет подорвать любой ценой идею всеобщего избирательного права. Причем, извините, где, кроме России это можно сделать?

Назовите мне место в мире, где можно публично оплевывать идею всеобщего избирательного права, заявляя еще по этому поводу, что «мне это не нравится»? Нравится, не нравится — спи, моя красавица!

«Мне это не нравится», — могла сказать королева в монархии.

«Ничего более противного духу республики, республиканской добродетели и идеи равенства, — как говорил Монтескье, — в духе законов быть не может.»

Но королева была королевой, в единственном экземпляре, а кто такая госпожа Латынина, чтобы ей не нравилась идея всеобщего избирательного права?

Почему она не нравится госпоже Латыниной?

Потому, что оно, всеобщее избирательное право, приводит к Чавесу или Моралесу?

А к кому оно должно приводить?

К Пиночету и Дювалье?

И дальше все время говорится одно и то же.

Во-первых говорится, что есть мидл-класс и он должен разрастись, вот, так, чтобы превысить архаическую Россию. Значит, вся эта Россия, это они упражняются в словах: это — люмпенизированная Россия, это — архаическая Россия, это — конечно же, не народ.

Это — большой народ, который вы ненавидите, и сейчас один за другим, каждую неделю, один за другим, представители отнюдь не проигравшего, что я считаю категорически необходимым понять, либероидного класса, обозленного тем, что он не добрался до горла и не получил искомого, но абсолютно не значит, что он проиграл.

В чем он проиграл?!

Он в Магадане, он на Колыме?!

Он лишен имевшихся у него информационных возможностей?!

У него нет своей опоры во власти?!

У него нет иноземных покровителей, которые при этом пользуются достаточно высокой степенью экстерриториальности в России?!

Посмотрите еще раз наглые высказывания господина Макфола.

Значит, Латынина говорит, значит там: «Большого мидл-класса не будет, работать ему негде, только все вывозим нефть, а остальное импортируем.»

Так значит, что, надо перейти к другой структуре?

Когда-то мы не все импортировали.

Может быть тогда этот класс и был?

Я имею в виду Советский Союз.

Дальше она говорит главное: «Я не против выборов, я против того, чтобы в выборах участвовали все. Потому что, нет, я не понимаю, почему человек, не способный устроить свою судьбу, должен решать мою?»

Ошалел даже Сапрыкин:

«А где проходит граница этой ответственности? Сидит в Нижнем Тагиле медсестра. И что же, сказать ей: чего ты сидишь там за 5 тысяч рублей, пойди-ка ты лучше бизнесом займись».

А если она пойдет бизнесом займётся то, что должны делать те, за кем она ухаживает? Значит, Сапрыкин говорит:

«И что же мы ей должны сказать: чего ты сидишь там за 5 тысяч рублей, пойди-ка ты лучше бизнесом займись».