Сергей Кургинян - Смысл игры и другие выступления

Другая цитата:

«Мой дед путает телефон с калькулятором, но в воскресенье он сходил и проголосовал за Путина».

Ещё одна цитата ( http://www.newsland.ru/news/detail/id/904507/):

«У нас же полстраны таких тёток с фиолетово-малиновым хайром и ещё четверть неприветливых, хмурых мужиков. Вы в любой автобус сядьте часов в 10 утра, и социально-демографический срез будет полным. Два хипстера с айпадами, четыре хмурых мужика и остальной автобус — вот такие тётки. И для них Путин — бог, идеал и спаситель. И говорят они все примерно одни и те же слова».

То есть произошло то, о чём мы говорили давно — народофобия. Американофилия плюс народофобия.

Значит, вопрос не только в звёздных флагах (американофилия), которая в определённой ситуации совершенно равна измене. Да-да, национальной измене!

И не надо ссылаться, что она порождена ненавистью к государству. Государство и страна — это разные вещи. Государство и народ — это разные вещи.

А рядом с американофилией — народофобия и бесконечное восхищение собою любимыми: «Креативный класс! Прогрессивное меньшинство!», — и так далее. Вот черты нынешней ситуации. Давайте-ка всмотримся в эти черты внимательнее, потому что возможно именно оформление этой ситуации стало главным итогом событий последних трёх месяцев. Не победа Путина, не поражение несистемной оппозиции, а окончательное оформление этой ситуации.

Эта ситуация стала мне понятна после первых передач «Суд времени» по 5-му каналу федерального телевидения. Когда прошла серия передач, надо было обсуждать цифры и выяснилось, что одни говорят, что эти цифры фиктивные, а другие — что эти цифры свидетельствуют о том, что у нас омерзительный народ.

Итак, тогда всё-таки большинство сказало, что дело в том, что цифры в социологическом смысле нерепрезентативны. То есть «сгинь, сгинь, проклятая цифра»!

Это был первый этап.

Какой был второй этап?

Мы показали очень репрезентативные, сверхрепрезентативные социологические исследования, выполненные высококлассными специалистами, явно объективные. И показали, что согласно этим исследованиям подавляющее большинство поддерживает советские ценности в том или ином виде, в той или иной степени, и что борьба должна идти за тех, кто поддерживает эти ценности.

В противном случае ни о какой демократии речи быть не может. А если говорить о какой-то власти вне демократии, то надо говорить о диктатуре. А для диктатуры нужен репрессивный аппарат. А создать внутренний репрессивный аппарат, который тоже был бы совсем непричастен советским ценностям, ещё труднее, чем победить на выборах! И уже несколько раз пробовали создать такой аппарат в лице Коржакова, Лебедя, того же Путина… И ничего не получалось!

Значит, что-то надо делать…

Вместо того чтобы что-то делать, все подряд начали проклинать это «угрюмое» большинство «с фиолетовым хайром». «Хайро» — никогда не слышал такое слово… неважно… Его начали проклинать. Все. Минкин, который говорил, что это отвратительные, вонючие мухи. А вот они — такие, как он — это пчёлы. Говорил это Минкин? Говорил.

И это стало формулой, знаком. Знаком моей полемики с господином Сванидзе уже на «Историческом процессе», потому что поменялся канал, возник другой формат передачи, а большинство оказалось всё тем же. Неумолимо.

Тогда его назвали «чёртовыми мухами», «мерзавцами»…

Потом были сделаны ещё два вывода. Первый — а нельзя ли прикупить к себе, к своему замечательному «пчелиному» меньшинству какое-нибудь большинство втёмную (например, Зюганова). Я наблюдал весь процесс с КПРФ с очень близкого расстояния на протяжении этих месяцев. Даже для меня, человека видавшего виды и много знающего о КПРФ, было откровением то, насколько оранжевый ангажемент оказался прочен. Несмотря на то, что Зюганов несколько раз хотел из него выпрыгнуть. Несмотря на то, что раздавались голоса в руководстве КПРФ, а не только внизу, о том, что нельзя так, нельзя осуществлять такой, какой-то странный манёвр, нельзя вдруг переходить из коммуно-патриотического формата в коммуно-либеральный. Что это губительный формат во всех смыслах. Что никто не сможет выдержать до конца подобный формат.

Предупреждали мы об этом. Нас поддержали многие и в КПРФ, и даже в её элите (если можно так сказать), в её руководящем слое.

Тем не менее, Зюганов, который время от времени шарахался в нашу сторону, потом шарахался обратно. И это наглядно свидетельствовало о том, что он прочно находится в подобном «кармане», оранжевом, скажем мягко. И что вылезти из этого кармана ему не дадут. Ему так и не дали.