Сергей Кургинян - Седьмой сценарий. Часть 2. После «путча»

— Вы говорите о реабилитации прежних ценностей — но каких именно?

— Не о реабилитации, а об историзации. Если мы таким же методом будем анализировать перестройку, мы и ее представим как сатанизм. А историзм заключается в том, что ни один период не демонизируется, ни один не апологетизируется, но каждый взвешивается летописно, строго и анализируется во всей его сложности. Исторический процесс вообще не может быть осмыслен в образах и терминах, свойственных обыденному псевдоинтеллигентскому сознанию, которое я называю прокурорствованием на кухне. Беда в том, что это прокурорствование распространилось с отдельных кухонь по средствам массовой коммуникации в общественное сознание.

— Но вы говорили когда-то, что направление, избранное Горбачевым, было стратегически верным, он хотел построить открытое общество…

— Да, он открылся. Только не в ту сторону. В закрытом обществе, существовавшем на территории СССР, энтропия нарастала, и было ясно как Божий день: закрыться нам еще лет на 10 — и энтропия по законам термодинамики сметет здесь все. Действительным идеологам перестройки казалось, что достаточно открыться горизонтально, в пространстве. При этом они закрылись (или позволили себя закрыть) во времени, а третье, вертикальное, сакральное измерение осталось, как и прежде, плотно закупоренным, тогда как общества восточного типа (а наше именно таково) меряют свою открытость сакральной компонентой.

— Сакральная открытость — что это значит?

— Наше общество было десакрализовано окончательно во времена Брежнева — и закрыто от своего собственного Эгрегора. И вместе с тем закрыто временно — отсечено от прошлого, разрезано на части. И вот на фоне этой двойной закрытости раскрывается вдруг пространственная компонента — причем в узком, строго направленном на Запад, секторе.

— Вы считаете, что неоконсервативный блок сумеет превратить центробежные силы в центростремительные, возвратить Союз в прежние границы и, наконец, вернуть нам связь с эгрегором?

— Думаю, да. Не стоит впадать в панику: многие процессы, из тех, что носят базисный характер, пока еще подконтрольны. Стал гораздо более сконцентрирован, а значит, и подконтролен теневой капитал. Выявлен спектр политических сил и интересов. Продемонстрирован и нежелательный вариант развития — обозначена катастрофа, которая может наступить, но пока не наступила. Активизированы процессы социальной ротации: более молодые и государственно мыслящие люди приходят во властные структуры. Многое заново переосмыслено в истории. Среди объектов, которые закрываются, есть много старых, что отвечает интересам модернизации.

Да, процесс приближается к точке бифуркации, в которой, как известно, даже Господь Бог не знает, каким будет результат. Если бы знал и мог контролировать вектор напряжения в зоне контакта двух Эонов, двух эпох, это значило бы, что он лишает нас-свободы воли и изменяет своему провиденциальному замыслу. Как дальше пойдет процесс — неизвестно, но я бы не стал драматизировать ни один из вариантов. Возможно, Россия будет географически расчленена, но тогда это лишь подхлестнет иррадентизм, борьбу за воссоединение этноса.

Короче говоря, не знаю, как там насчет козочки, но что касается самолета, то мне бы хотелось, чтоб это был респектабельный «Боинг» и он благополучно приземлился где-нибудь в Нью-Йорке, а еще лучше в аэропорту Хитроу.

— Вопрос обывательский, но по-обывательски интересный. Что дальше?

— Я думаю, процесс будет развиваться на протяжении 20–25 лет. Стратегические ориентиры победы или поражения определятся между 2005 и 2008 годами.

— Это будет эволюционный процесс?

— Нет, это будет и серия революций, и серия войн. Но войн и революций — конца XX века, — то есть информационных, финансовых, экономических, религиозных. «Горячие» войны и революции — это все-таки крайний случай. Видите ли, глобальный мир очень хрупок. Сломать хребет нашей Евразии в теперешних условиях, при нынешних наших лидерах — дело пяти минут. Но ведь тогда вся нагрузка, которая приходится на этот хребет, разом нарушит устойчивость остального мира. Поэтому происходит постепенное высасывание это хребта, его размывание. Но одновременно идет и наращивание тканей. Идет длительный разрушительно-восстановительный процесс. Конечно, можно совершить решительную глупость — например, ликвидировать термоядерный щит на территории СССР. Но пока что, судя по всему, Борис Николаевич проявляет высокую трезвость и не собирается, как говорят военные, «полностью сливать термояд», что было бы, на мой взгляд, равносильно прямой и однозначной национальной измене.