Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

Слишком многое оставалось неопределенным.

В отличие от шифрограмм из США, сообщения Алексеева с Кубы звучали оптимистично: Кастро полон энергии и уверен в победе.

Наступило тягостное ожидание. Отец из угла в угол мерил шагами свой кремлевский кабинет. Порой останавливался у окна, но вряд ли он видел, что происходит за ним.

Он прервал хождение и уже третий раз за утро позвонил Громыко, попросил связаться с нашим послом в Турции, пусть прощупает мнение правительства о возможном выводе американских «Юпитеров» в обмен на гарантии безопасности, представленные Советским Союзом.

Громыко пообещал связаться с Анкарой немедленно.

Перед заседанием отец распорядился вызвать, как он говорил, гонцов, чтобы как только письмо окончательно отшлифуется, его без промедления доставить на радио и в нашу единственную вечернюю всесоюзную газету «Известия».

За обедом в кремлевской столовой собрались практически все участники предстоящего разговора. На сей раз ели молча, без обычных для совместной трапезы шуток, и даже без обсуждения неотложных дел. Куба отодвинула все на второй план. А заговорить о кризисе язык не поворачивался. Пока нового ничего нет, а старое ворошить — только рану бередить.

Сегодняшнее совещание перенесли из кабинета в зал заседаний, чтобы хватило мест приглашенным. В зале собрались и слушатели, и докладчики. Громыко с письмом запаздывал. Отец зашел последним. Неслышно отворилась и, пропустив его грузную фигуру, так же беззвучно захлопнулась массивная дубовая дверь. Этот проход, позволяющий, минуя приемную, пройти из кабинета Председателя Совета министров в зал заседаний, проделал еще Сталин. Заседание началось с доклада военных.

Гонцы — Харламов и Стуруа из «Известий» — изнывали в приемной, время тянулось страшно медленно. Что происходит там, за плотно закрытыми двойными дверями? Какая судьба ожидает всех нас? Несколько раз в приемную выскакивали озабоченные помощники то с бумагами, то позвонить по телефону и передать неотложные поручения.

В короткие мгновения, пока двери вновь не захлопывались, долетали леденящие душу обрывки слов. Малиновский докладывал о возможных целях американской авиации и ракет на нашей территории, предполагаемом количестве жертв и, конечно, чем мы им ответим. Наш ответ выглядел не очень убедительно, размазывался далеко отстоящими друг от друга кружочками по висевшей на стене карте США. В Европе заштрихованные окружности теснились плотнее, кое-где сливались в сплошное поле. Но решалось дело не в Европе.

Отец слушал Малиновского вполуха. Решение следовало искать не в военных планах, а в дипломатии. Поэтому, когда появился Громыко, он предложил прервать доклад маршала и послушать, что скажет министр иностранных дел.

Громыко медленно читал текст. Отцу он показался слишком бюрократическим, сухим. Он начал вносить изменения, по сути передиктовал его заново. Постановили «вручить послание послу США в Москве и одновременно в 17.00 передать его по московскому радио». [95] Президиум ЦК КПСС. 1954–1964. Т. 1. Черновые протокольные записи заседаний. Стенограммы. М.: Росспэн, 2003. С. 622–623.

Через сорок минут гонцы получили копии так называемого второго письма Хрущева Кеннеди, с пылу с жару, с внесенными от руки поправками.

Вскоре московское радио, прервав запланированную трансляцию, начало передавать послание. В «Известиях» срочно переверстывали первую полосу, к приему правительственного материала приготовились заранее, но никто не знал объема письма. Вот и приходилось подгонять, резать по живому.

Одновременно с посланием президенту США отец отправил умиротворяющий ответ на обращение У Тана. В нем он соглашался с предложением исполняющего обязанности генерального секретаря приостановить поставки вооружения на Кубу, не нагнетать напряженность. В письме отмечалось, что советское правительство осуждает отказ США внять голосу разума и снять блокаду. Тем не менее советским судам приказано во избежание провокаций покинуть район, в котором присутствуют американские военные корабли.

Кеннеди оказался более оперативным. Его послание в ООН ушло еще накануне. Он соглашался с и. о. генерального секретаря и заверял: «Наше правительство примет и уважит Ваше предложение, наши корабли в Карибском море сделают все возможное, чтобы избежать непосредственного столкновения с советскими судами в ближайшие дни для уменьшения до минимума риска какого-нибудь нежелательного инцидента».