Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

— Ничего не поделаешь, он представитель своего класса, — снова уже с улыбкой произнес отец. — Не это основное. Главное, он искренне хочет мира. С ним можно работать, он цепко держит американскую политику в своих руках.

Снова по комнате разлилась пауза.

О чем задумался отец? Где он был? Кто знает? Как бы очнувшись, он неожиданно вполголоса произнес:

— Кеннеди — человек, рожденный для президентства. Все у него есть: и культура, и умение вести переговоры, и твердое понимание своих целей, и трезвая оценка намерений оппонента.

Он еще немного помолчал и закончил неожиданно:

— Вот только для американцев он слишком хорош. Они от него избавятся…

Отец не ожидал реакции, казалось, он вообще не замечал слушателей. Прошло еще несколько мгновений, он решительно встал, отдых закончился. За ним, гремя стульями, стали подниматься остальные.

— Пошли дальше. Что вы нам еще приготовили? — совсем другим тоном обратился отец к Горшкову. Вся группа двинулась дальше.

На следующий день отец возвратился в Москву.

Еще через день, 25 июля, он принимал с прощальным визитом посла США Ллуэлина Томпсона. Отец сожалел, что посол покидает Москву. Он привык к нему, уважал за ум, проницательность, выдержку, а больше всего — за стремление вникнуть в суть происходящего в нашей стране, найти взаимоприемлемые для наших стран решения. Немаловажными стали и чисто человеческие симпатии, не только сам посол, но и его приветливая, доброжелательная жена Джейн вызывали искреннее расположение отца.

С другой стороны, отец не скрывал удовлетворения от нового назначения Томпсона. При президенте Кеннеди ему предстояло заняться русскими вопросами. Рядом с президентом будет постоянно находиться человек, знающий о нашей жизни не понаслышке, а поварившийся в московской «кухне», знакомый практически со всем и со всеми.

Отец заранее предупредил маму, что пригласит посла с семьей на дачу пообедать на прощание. Подобного знака исключительного внимания не удостаивались даже представители дружественных держав.

Атмосфера на даче сложилась непринужденная, почти семейная. Две дочери посла, как это делают все дети во всех странах, подарили дедушке свои рисунки. Джейн Томпсон тоже преподнесла отцу прощальный подарок. Мило улыбаясь, на своем не очень правильном русском языке она сказала, что долго раздумывала, что бы подарить не для собрания пыли на полке. Тут она вытащила из своей сумки небольшую коробочку и достала оттуда грубовато сделанную толстостенную большую стеклянную рюмку. На лице отца проступило откровенное недоумение. Он пригляделся: рюмка выглядела необычно: казалась почти полной.

Джейн Томпсон насладилась произведенным эффектом. Продолжая улыбаться, стала пояснять: на такой должности, как у отца, часто приходится бывать на приемах. В России, где такая масса тостов, это тяжелая для здоровья работа. Она не раз наблюдала, как заставляют пить до дна. С этой рюмкой отец сможет не переживать за столом, она всегда полна, и ее без опаски можно опорожнять раз за разом.

— Она внутри из стекла, — пояснила миссис Томпсон, — создается полное впечатление полной, а на самом деле там чуть-чуть.

Вплотную сблизив указательный и большой пальцы левой руки, она показала сколько.

Отцу подарок пришелся по душе. За обедом он пользовался только им, и впоследствии, появившись на каком-либо приеме, не раз со словами: «Я из своей» — вытаскивал из кармана заветный сосуд. Отец искренне потешался всеобщим замешательством, а потом с удовольствием делился своим секретом.

Сохранил он эту экзотическую посудину до конца своих дней. В отставке, после заболевания поджелудочной железы, он вообще перестал употреблять спиртное, по большим праздникам отец выставлял перед собой подарок, наливал туда на два миллиметра коньяка. Над белым стеклом, заполняющим рюмку, коньяк растекался меленьким коричневым озерцом. И отец обязательно рассказывал о том, кто преподнес ему эту игрушку. После его смерти она затерялась, как и многие другие памятные мне вещи.

За столом серьезных разговоров не велось. Отец вспоминал свой визит в США, говорил о гостеприимстве и открытости американского народа, тепло отозвался о встрече с президентом Кеннеди в Вене. Правда, он не преминул посетовать, что его собеседник не понимает неизбежности изменений в мире, стремится его «законсервировать», а это еще никому не удавалось.

Немного поговорили о назначении, ожидающем посла. После обеда отец с Томпсоном пошли пройтись, а мама с Джейн остались на веранде, у них завязался свой разговор.