Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

Как отзвук дебатов с Гомулкой, первый пункт торжественно подтверждал принцип взаимной выгоды и равноправия партнеров в экономических отношениях. Далее провозглашалось обязательство СССР об отзыве советников, посаженных Сталиным в дружеских странах во все ключевые точки: экономику, армию, полицию. Они вмешивались во все, без их одобрения не начиналось ни одно мало-мальски серьезное дело. В третьих, выражалась готовность обсудить вопрос о пребывании советских войск на территории дружественных стран.

Здесь я позволю себе остановиться для пояснений. Во все периоды своей деятельности отец оставался последовательным противником пребывания наших войск на чужих территориях. Он считал, что уход нашей армии продемонстрирует преимущество интернациональной социалистической внешней политики перед империалистической захватнической политикой. В плане экономическом отец, стремившийся сэкономить на всем, не хотел мириться с тем, что содержание войск за границей обходилось казне в несколько раз дороже, чем в Союзе.

С появлением атомного оружия он не считал столь важным выдвижение сухопутных соединений на передовые рубежи.

Готовились планы вывода войск из Румынии. На очередь вставала Венгрия. Советский контингент там намеревались существенно сократить. Подумывал отец о значительном уменьшении советских войск в Германии и почти полном выводе наших соединений с территории Польши, за исключением занятых охраной коммуникаций. Намерения отца одобряли далеко не все. Особенно забеспокоились военные. Дело застопорилось в самом начале. Восстание в Венгрии спутало планы отца. Войска не только не ушли, напротив, их количество возросло. Попытки отца вернуться к этой проблеме в последующие годы наталкивались на дружное сопротивление коллег. Аргументом служила одна фраза: «Нельзя забывать происходившее в 1956 году». Правда, из Румынии войска в конце концов вывели, в 1958 году.

И еще один момент. Как-то при очередной встрече с Гомулкой на отдыхе в Крыму отец затронул тему вывода наших войск из Польши. Он считал, что после бурных событий, повлекших продвижение советских танков к Варшаве, поляки с радостью избавятся от советских дивизий. Неожиданно Гомулка не поддержал отца. Он настаивал на присутствии Советской Армии. Отец чрезвычайно удивился, он долго раздумывал, чем вызвана такая позиция польского руководства, и пришел выводу, что превалируют экономические соображения. От пребывания наших войск поляки имеют немалый доход. Так или иначе, но восстание в Венгрии приостановило вывод советских войск из Восточной Европы.

Последние два пункта декларации отвечали на конкретные вопросы в связи с положением в Венгрии. С одной стороны, мы заявляли, что готовы отвести войска из Будапешта по первому требованию существующего венгерского правительства. Пункт запоздал: наших дивизий в столице уже не было. С другой, Советский Союз соглашался на переговоры с законным правительством Венгрии о выводе советских войск из страны.

К тому времени потерявшее доверие к Имре Надю советское руководство выдвинуло тезис — я не знаю, придумал его отец или кто-то из его коллег, — что существующее правительство Венгрии не получило одобрения Государственного собрания, а поэтому не может считаться законным представителем венгерского народа.

Возникшая двойственность в отношении к Имре Надю: то существующее правительство, то законное, — отражала колебания отца. Он никак не мог решить, должна ли Москва вмешаться или предоставить венграм возможность решать свои вопросы самостоятельно. У нас нет свидетельств о серьезных разногласиях в Президиуме ЦК. Создается впечатление, что отцу предоставили тяжкое право принять окончательное решение.

Душераздирающие фотографии последствий штурма восставшими горкома, начавшееся восстановление буржуазных партий и реорганизация кабинета на коалиционной основе, наконец, освобождение из тюрьмы кардинала Миндсенти, имевшего в Москве крайне отрицательную репутацию, — все это побуждало отца встать на защиту социализма.

По канонам тех лет шаги, предпринятые в Будапеште, означали переход правительства Имре Надя во враждебный лагерь.

Вот как он описывает свои ощущения в момент, когда принимались решения:

«Началась охота за партийным активом и, главным образом, охота за чекистами. Громили партийные комитеты, громили чекистские органы. Вешали, убивали. Вешали за ноги, совершали и прочие издевательства.