Алексей Кунгуров - Как делать революцию. Инструкции для любителей и профессионалов

Я бы сказал более пессимистично: мало того, что у наших революционеров «понимай нет», так зачастую нет еще и желания что-то понимать, и лишь агрессия к тем, кто пытается это делать. Без культуры же нет профессионализма. А коли нет профессиональных революционеров, то кто же будет делать революцию?

Итак, мы установили, что профессионального революционера из окружения революционеров-дилетантов до революции можно вычислить только по одному критерию: профессионал готовит себя к государственной (военной, политической, административной, экономической, научной и т. д.) деятельности, которую он будет осуществлять после взятия власти. Любителя же занимает исключительно вопрос о том, как ему получить вожделенную власть. Революция, как процесс, складывается из трех составляющих — подготовки к ней; государственного переворота; собственно революционного преобразования общества. Две первые стадии не имеют никакого смысла без третьей, которая по степени сложности далеко отстоит от них. Конечно, не все имеют смелость открыто признать, что желают в результате политического переворота получить власть — влезть на пальму, как говорит один мой знакомый. Но это само собой разумеется, ибо никто не будет бороться с режимом и претерпевать всяческие сопутствующие тяготы лишь затем, чтобы после свержения правительства передать бразды правления кому-то другому и скромно отойти в сторонку.

Вопрос о власти является ключевым вопросом всякой революции, и по характеру стремления к личной власти можно многое сказать о революционере уже сегодня. Не секрет, что подавляющее большинство левых за исключением отдельных хиппующих мажоров, ищущих острых ощущений, люди весьма небогатые. Но их бедность разного рода — одни бедны, потому что революционеры, а другие — революционеры, потому что они бедные. Для второй категории левых их политический радикализм чаще всего является проявлением комплекса неполноценности, порожденного агрессивным насаждением ценностей потребительского общества. Причем в торжестве своих политических взглядов они ищут не столько способ реализации эгалитарных принципов, устраняющих дискриминацию по признаку материального достатка, сколько банальной компенсации за тяготы жизни «под буржуем».

Для многих из них революция проходит под лозунгом «Грабь награбленное!», а дореволюционный стаж борьбы воспринимается как способ легитимации своего привилегированного положения в будущем. Власть ими воспринимается не как инструмент исторического и социального творчества, а как заслуженная награда за годы лишений, и такая награда тем более ценна, чем больше благ и преимуществ дает обладание ею. Радикалы оранжевого толка еще более откровенны в своих меркантильных устремлениях, многие даже не готовы ждать до победы своей революции, а стремятся обогатиться здесь и сейчас.

Весьма рекомендую обратить внимание на описание быта и нравов постреволюционной государственной элиты в России 20-х годов. Стиль эпохи хорошо характеризует явление, которое можно назвать революционное барство. Уже командир полка имел по должности за счет казны конный экипаж для выездов с семьей, а в качестве служебного жилья ему полагался комфортабельный особняк. В дело шли бывшие дворянские усадьбы и дворцы, так как там, помимо отличных господских хором и конюшни, имелись и комнаты для прислуги, совершенно необходимой красным командирам (правда, ее стали называть обслугой). Но благодаря коррупции и быстро окрепшей кастовости неофициальные привилегии носили еще более впечатляющий характер.

Началось разложение новых элитариев сразу после захвата власти. Вот что в сентябре 1920 г. доводил до сведения председателя совнаркома Ленина, членов ЦК РКП(б) и редакции газеты «Правда» командир Красной Армии, рабочий-металлист Антон Власов:

«Рабочие завода «Мотор» взяли себе для коллективной обработки одно имение с хорошим дворцом, в котором они думали устроить колонию для своих детей. Но на их беду это же имение понравилось коменданту гор. Москвы «коммунисту» Ганшину, «коммунисту» же Бурдукову и «коммунисту» Люблину, и они стали отнимать у рабочих имение, которое те не отдавали — дело перешло в Совнарком и… Рабоче-крестьянская власть, отняв имение у рабочих (которые по своей сознательности не протестовали с оружием в руках, что, по моему мнению, они должны были бы сделать), передала его нескольким «зубрам от революции», которые, как например, Бурдуков, и в Москве занимают особняки.