Филипп Дэвидсон - Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)

Заявление Хо, кроме всего прочего, лишало смысла долгосрочные программы как коммунистов, так и французов. Если есть надежда к середине 1954-го достигнуть каких-то договоренностей, то ни Наварру, ни Зиапу нет нужды наращивать силы и создавать войска, которые предполагается использовать в будущем. У противников появлялся дополнительный стимул одержать решительную победу, в особенности у Зиапа, владевшего инициативой и могущего позволить себе не считаться с потерями из опасения настроить против себя общественное мнение. Сделанным заявлением Хо невольно или намеренно приоткрывал карты, лежавшие на покерном столе Индокитая.

В тот же день произошло второе событие, способствовавшее поражению французов. Наварр в сопровождении Коньи впервые посетил дальний плацдарм, вручив Croix de Guerre некоторым парашютистам, заслужившим награды в ходе высадки 20 ноября. Чем больше Наварр осматривал окрестности, тем больше ему там все нравилось. В долине было достаточно места для маневра, в частности для применения легких танков, которые предполагалось сбросить на парашютах по частям и собрать на месте. Дьен-Бьен-Фу позволял французам организовать “кавалерийские действия” – серию комбинированных ударов силами танков и пехоты по вьетминьцам, угрожавшим плацдарму со стороны предгорья. Конечно, окружающие долину высоты оказались господствующими над французской позицией, но артиллеристы не переставали убеждать Наварра в том, что смогут быстро нейтрализовать артогонь противника с гор. Кроме того, как продолжал думать Наварр, организация тыла не позволяла Зиапу сосредоточить вокруг Дьен-Бьен-Фу большого количества орудий и в достатке снабдить их необходимыми боеприпасами. Осматривая лагерь, французский главнокомандующий постепенно склонялся к мысли, что, имея дальний плацдарм в Дьен-Бьен-Фу, можно подумать и о чем-то более значительном, нежели простое сдерживание наступления Вьетминя на Лаос. Ведя подвижную оборону, тут можно одержать над противником решительную победу.

Сидя в транспортном самолете С-47 на обратном пути из Дьен-Бьен-Фу, Наварр и Коньи приняли важное решение. Они обсудили вопрос о том, кто сменит командующего штурмовыми силами Жиля страдавшего от хронической сердечной болезни. Коньи обещал генералу парашютистов, что найдет ему замену, как только закончится первая фаза операции. И Коньи и Наварр предполагали назначить на место Жилля полковника Кристиана де Кастри. Он, кавалерист, как и Наварр, был нужен главнокомандующему для претворения в жизнь его концепции подвижной защиты в Дьен-Бьен-Фу. К тому же Кастри отличался желанием драться, храбростью и лихостью, в общем, выглядел этаким Мюратом середины XX века.

И все же, останавливая выбор на Кастри, Наварр совершил непоправимую ошибку, неверно оценив характер будущих событий, центром которых становился Дьен-Бьен-Фу. Главнокомандующему плацдарм виделся базой, откуда будут совершаться стремительные “кавалерийские” рейды. На деле гарнизон ждала осада – кровопролитная, тягостная борьба за выживание. Здесь потребовался бы Улисс С. Грант, а не Джеб Стюарт {66}. Выбор Наварра диктовался и тем, что он очень давно знал своего протеже. Кастри всегда бы следовал за Наварром на две ступеньки позади по военной иерархической лестнице. Когда Наварр был лейтенантом, тот служил в его взводе сержантом. Когда Наварра повысили до капитана, Кастри стал у него лейтенантом. Когда во время Второй мировой войны полковник Наварр командовал полком, Кастри был у него эскадронным шефом. Наварр, вероятно, придерживался высокого:мнения о Кастри, и не без веских на то оснований.

Кастри, этот аристократ, спортсмен-конник международного класса, завзятый дамский угодник и игрок, этот жизнелюб в красном шарфе и в кепи офицера спаги, казался анахронизмом – человеком XVIII века, перенесенным в двадцатое столетие. Имея командорскую степень ордена Почетного легиона, он был трижды ранен в боях и шестнадцать раз отмечен в приказах за храбрость. Он окончил во Франции престижный Военный коллеж и отслужил уже два срока во Вьетнаме, где показал себя способным и деятельным командиром легких бронечастей. Де Латтр, еще один кавалерист, под начальством которого Кастри служил свой второй вьетнамский тур очень хорошо отзывался о нем. Де Латтру импонировали не только отвага и инициативность этого полковника, но и присущий ему боевой пыл. Получив назначение, соответствующее его способностям Кастри, при наличии военного счастья, мог бы хорошо или даже блестяще проявить себя и в своем третьем вьетнамском туре. Однако ему не повезло ни с должностью, ни с фортуной.