Филипп Дэвидсон - Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)

Но наиболее пагубным для Зиапа оказался даже не фактор времени, а недооценка противника – характерная “болезнь”, приступы которой в период индокитайских войн то и дело охватывали командующих силами обеих сторон. Зиап считал, что поражение на шоссе № 4 сильно поколебало боевой дух французов и ему будет достаточно нанести еще один удар, даже не в полную силу, чтобы сломить их сопротивление. Он не принял в расчет также личность генерала де Латтра, энергия и магнетизм которого сумели в короткий срок вернуть боеспособность деморализованным французским частям.

Вторым серьезнейшим просчетом Зиапа в 1951-м стала недооценка возможностей французских ВВС и флота. В каждой из трех наступательных операциях Вьетминя эти виды вооруженных сил обращали возможную победу коммунистов в кровавое поражение. Авиация французов, эффективно используя напалм, расстроила массированные атаки вьетминьцев на Винь-Ен. Корабельная артиллерия эсминцев смешала все карты стратегов Вьетминя при Мао-Ке, а дииассо нанесли коммунистам удар в спину и перерезали их линии снабжения во время кампании на реке Дай. Во всех случаях Зиапа явно заставали врасплох. Он даже не пытался принять какие-то встречные меры, причем как пассивные (маскировка, отвод войск за пределы зоны досягаемости вражеского огня), так и активные (стрельба из зенитных пулеметов по самолетам, ответный артиллерийский огонь по эсминцам или применение пушек и базук против дииассо). Аналитики склонны относить промахи Зиапа на счет его неопытности, незнания того, как работают авиация и флот. Мол, у него самого не было ни самолетов, ни боевых кораблей, и он просто не знал, как можно использовать возможности этих видов оружия. Однако подобный фундаментальный просчет Зиапа нельзя списывать только на неопытность. Во всяком случае, он и раньше мог убедиться в эффективности вражеской авиации – ведь еще в 1947 году французские парашютисты, сброшенные с самолетов, едва не захватили его в плен, а в мае 1950-го такой же десант лишил его победы в Донг-Ке. Надо отметить, что аналогичную ошибку Зиап будет делать и значительно позднее, уже во время войны с американцами.

Третьей крупной ошибкой Зиапа во время Всеобщего контрнаступления 1951 года с полным правом может считаться неуклюжее развертывание войск на поле битвы. Во всех трех кампаниях вьетнамский главнокомандующий продемонстрировал неумение организовать четкое взаимодействие своих соединений, негибкость и нерешительность. При Винь-Ене 16 января, когда 308-я дивизия решительно атаковала противника, 312-я бездействовала. 17 января, когда 312-я дивизия наконец устремилась вперед, 308-я, напротив, уже совершенно выдохлась, понесла большие потери и не могла поддержать товарищей. Оставление удобных для обороны позиций на высотах перед Винь-Енем, а затем попытка вернуть их, после того как французы успели закрепиться там, есть знак либо нерешительности, либо неспособности быстро оценивать обстановку и, соответственно, верно реагировать. При Мао-Ке Зиап, имея под рукой две свежие дивизии (308-ю и 312-ю), не смог воспользоваться промедлением де Латтра, с запозданием пославшего подкрепления защитникам оборонительного рубежа. Когда 26 марта огонь корабельной артиллерии французов рассеял готовые броситься на врага вьетминьские части, Зиап отреагировал на ситуацию медленно и негибко: он отложил атаку, хотя и располагал большими незадействованными резервами.

Неумение Зиапа грамотно распорядиться имеющимися в наличии силами стало главной причиной провала кампании на реке Дай. Ему следовало попридержать 320-ю дивизию, которой он отвел основную задачу, до тех пор, пока 304-я и 308-я дивизии не связали бы силы французов и не заставили бы де Латтра бросить немногочисленные резервы на север. Вообще же Зиапу надлежало использовать 320-ю как мобильный резерв и ввести ее в действие для закрепления успехов 304-й и 308-й дивизий или даже передвинуть в северном или южном направлении от района боев, которые вели те два соединения, для осуществления флангового обходного маневра. Однако все три его дивизии наступали против мощных оборонительных сил противника одним эшелоном, к тому же в лоб.

Ко всем военным просчетам Зиапа следует добавить и еще один, иного характера, это – неумение признавать свои собственные ошибки. Так, после поражения при Винь-Ене он обвинил в том, что произошло, бойцов Вьетминя, совершенно несправедливо упрекнув их в недостатке боевого пыла и в трусости. В военной истории не так уж много подобных прецедентов. Это все равно как если бы генерал Роберт Э. Ли{43} после Геттисберга заклеймил клеймом трусов Пикетта и его виргинцев. Несмотря на очень сложное положение, в котором оказался Зиап в результате срыва наступления, нет никаких оправданий его отвратительной лжи и попытке переложить ответственность за поражение на ни в чем не повинные войска. Как известно, Ли повел себя совершенно иначе. Когда немногие уцелевшие бойцы из дивизии Пикетта вернулись в расположение южан, он встретил их со слезами на глазах и со словами: “Один лишь я виноват во всем”. Поступок же Зиапа не только не достоин человека, мечтавшего встать в один ряд с “великими воителями”, но и просто наделенной волей личности. То, что солдаты Зиапа продолжали отлично сражаться после всех перенесенных испытаний и после несправедливых обвинений командующего, говорит об огромной роли политико-воспитательной обработки, которой они подвергались. Немногие армии смогли бы в аналогичных условиях зарекомендовать себя аналогичным образом.