Филипп Дэвидсон - Война во Вьетнаме (1946-1975 гг.)

К сожалению, при этом все шире становились противоречия в самом правительстве Южного Вьетнама. “Мандарин” Дьем – заносчивый, противоречивый аристократ, бывший, как говорится, себе на уме, – сам начинал превращаться в проблему. Он, никогда не умевший быть вождем своего народа, в сложной ситуации все менее подходил на роль лидера военного периода. Война с Вьетконгом являлась для Дьема чем-то второстепенным, главным же оставалось политическое выживание. Ради поддержки своей падающей популярности он постоянно давил на военное начальство, требуя от него избегать потерь. Командующего, допускавшего, по мнению Дьема, большие потери, вызывали “на ковер” в Сайгон. В южновьетнамской армии модным становилось словечко “благоразумие”.

Затворник Дьем жил в постоянном страхе перед заговором и главным качеством офицеров считал личную их преданность ему. Из опасения военного переворота он постоянно перемещал командующих с места на место и добивался того, чтобы никто из них не распоряжался всеми войсками в подконтрольном регионе. В результате такого подхода все высшие офицеры на ключевых постах были “благоразумными” политизированными придворными, а не бойцами, готовыми ринуться в драку с Вьетконгом. Американские советники пытались изменить пагубное положение, но коль скоро Дьема поддерживали в Вашингтоне, никакие старания не приводили к успеху.

К середине 1963-го в Южном Вьетнаме вновь возник серьезный кризис. Опять стала падать эффективность военных мер, а казавшаяся такой перспективной еще в 1962-м стратегическая программа по умиротворению деревни рушилась на глазах. Кроме всего прочего, на Дьема и его правительство свалилась “буддистская проблема”. Корни ее уходили в глубь вьетнамской истории. Между буддистами и католиками в этой стране существовали трения, чем пользовались агитаторы Вьетконга, подзуживая мечтавших о большей власти представителей буддистской верхушки против “оккупировавших” властные кабинеты католиков. Все эти силы объединились в 1963-м, чтобы потрясти до основания давший уже не одну трещину фундамент режима. Дьем слишком бурно отреагировал на “буддисткий кризис”, что привело к практически полной потере популярности правительства. Армия занялась буддистами, что позволило Вьетконгу начать активную “реконкисту” в сельских районах.

Мятеж буддистов добил Дьема, поскольку осенью 1963-го правительство Соединенных Штатов приняло тайное решение отказаться от его поддержки и начать поиск более подходящей кандидатуры. 1 ноября, с молчаливого согласия посла США в Южном Вьетнаме Генри Кэ-бота Лоджа, группа генералов АРВ низложила властителя, а на следующий день двое младших офицеров убили Дьема и его брата. Вскоре в Техасе погиб и президент Кеннеди. Так, в конце 1963 года Линдон Бэйнс Джонсон унаследовал Белый дом, а заодно и проблему полной хитросплетений политики Соединенных Штатов во Вьетнаме.

После убийства Дьема в результате разгоревшейся борьбы за власть, правительство Южного Вьетнама практически перестало существовать. Вдохновленные разбродом в стане противника, руководители Вьетконга бросили все силы на активизацию политической и вооруженной борьбы, что привело к полному провалу программы умиротворения деревни. В меморандуме от 21 декабря 1963-го министр обороны {102}Макнамара откровенно предостерег президента Джонсона: “Обстановка тревожная. Если все останется по-прежнему, при существующих тенденциях через два-три месяца контроль над ситуацией будет утрачен. И это в самом лучшем случае, вероятнее же всего власть в стране возьмут коммунисты”‹20›. Предчувствие не обманывало Макнамару. Никто в США и в Южном Вьетнаме не знал, насколько тревожно складывавшееся положение, поскольку и правительство Дьема, и правительство Кеннеди получало с мест массу чрезмерно оптимистических отчетов. Макнамара завершил обращение россыпью канцелярских банальностей: “Нам должно внимательно отслеживать ситуацию, надеясь на лучшее, но оставаясь начеку и готовясь к принятию силовых мер…”‹21›

Через два дня после убийства президента Кеннеди Джонсон имел длительную беседу о событиях во Вьетнаме с находившимся в Вашингтоне послом Лоджем, который вовсе не был склонен приукрашивать действительность. “Картина отвратительная, господин президент, – сказал посол. – Кроме вас, Вьетнам спасать некому”. Джонсон ответил без тени сомнений: “Я не собираюсь терять Вьетнам. Я не буду президентом, который позволит всей Юго-Восточ ной Азии пойти по пути Китая”‹22›. “Принципы действия в Азии” работали, по крайней мере один из них.