Жак Каматт - Странствия человечества

«Капиталистическое производство развивает технику и комбинацию социального производительного процесса, лишь используя одновременно два источника богатства: землю и труд». [9]

Не имеет смысла заявлять, что производительные силы человечества перестали расти, что капиталистический способ производства начал загнивать. Подобные взгляды выказывают неспособность многих теоретиков распознать бегство капитала и через него понять коммунизм и коммунистическую революцию. Парадоксальным образом, Маркс анализировал разложение буржуазного общества и условия для развития капиталистического способа производства: общество при котором производительные силы развивались бы свободно. То, что он представлял как проект коммунизма, было реализовано капиталом.

Человек выработал диалектику развития производительных сил.[10] Он считал, что освобождение человечества зависит от их полнейшего развития. Коммунистическая революция — а, следовательно, конец капиталистического способа производства — должна была произойти, когда этот способ производства уже не был бы «достаточно большим» для того, чтобы содержать в себе производительные силы. Но Маркс попал в ловушку двусмысленности. Он считает, что человек является препятствием для капитала и что капитал уничтожает человека как препятствие для своего развития, как производительной силы. Маркс также предполагает, что капитал может преодолеть человеческое препятствие. Это ведёт его к постулированию самоотрицания капитала. Это самоотрицание принимает форму кризисов, которые он воспринимает либо как моменты реструктуризации капитала (обновление через уничтожение продуктов задерживающих процесс: ещё одна причина, по которой капитализм должен исчезнуть), или как сам момент уничтожения капитала.

Иными словами, обеспечивая элементы, необходимые для понимания реального господства капитала над обществом, Маркс не развил эту концепцию; он не осознал бегство капитала. Для Маркса, золото оставалось препятствием для капитала, противоречие между валоризацией и девалоризацией оставалось в силе, а грабёж и отчуждение пролетариев оставались препятствием для эволюции капитала.

«В развитии производительных сил наступает стадия, когда появляются производительные силы и средства взаимодействия, которые, при существующих взаимоотношениях, приносят лишь вред, становясь уже не производительными, а разрушительными силами (машины и деньги)…».

(Перед тем как продолжить цитату, мы должны упомянуть опоздание тех, кто предвещает, что капитал только теперь развивает разрушительные силы. Оказывается, что для Маркса, в 1847-м, капитал являлся разрушением; он так и сохранил этот взгляд).

«… и в связи с этим на сцену вступает класс, который должен нести все тяготы этого общества, не получая доступа к его преимуществам, который, будучи отверженным в обществе, вынужден вступить в самое решительное противостояние со всеми другими классами; класс, формирующий большинство всех элементов общества, из которого исходит сознание необходимости фундаментальной революции, коммунистическое сознание, которое, конечно, может проявиться также и в других классах через наблюдение за ситуацией этого класса». [11]

Пролетариат был великой надеждой Маркса и революционеров его эпохи. Это класс, чья борьба за освобождение освободит всё человечество. Работа Маркса стала заодно анализом капиталистического способа производства и роли пролетариата в нём. Вот почему теория стоимости и теория пролетариата взаимосвязаны, хотя и не напрямую:

«Вышеупомянутое применение теории Рикардо о том, что весь социальный продукт принадлежит рабочим, как их продукт, потому что они являются единственными реальными производителями, напрямую ведёт к коммунизму. Но, как Маркс указывает в процитированном абзаце, формально это неверно с экономической точки зрения, потому что это просто применение морали к экономике. Согласно законам буржуазной экономики, самая большая часть продукта не принадлежит рабочим, которые его произвели. Если мы теперь скажем: это несправедливо, это не должно быть так — это не будет иметь ничего общего с экономикой. Мы просто говорим, что этот экономический факт противоречит нашему моральному чувству. Маркс, следовательно, основывал свои коммунистические требования не на этом, а на неизбежном падении капиталистического способа производства, ежедневно происходящего на наших глазах на возрастающем уровне…» [12]