Фмдель Кастро - Кастро

В течение многих месяцев я зависел от уколов в вены и катетеров, через которые получал важную часть питания, и я не желал неприятных разочарований нашему народу. Сегодня я получаю перорально все, что требуется для восстановления моего здоровья. Нет большей опасности, чем та, что связана с возрастом и со здоровьем, которым я злоупотреблял в опасные времена, в которые мне пришлось жить. Сейчас я занимаюсь тем, чем должен заниматься, в особенности — размышлять и писать о том, что, по моему мнению, представляет определенную важность и значимость. У меня есть много незаконченного материала. У меня сейчас нет времени для фильмов и фотографий, для чего требуется постоянно подстригать волосы, бороду и усы и прихорашиваться каждый день. Кроме того, такого рода презентации умножают просьбы, чтобы я дал интервью. Я всем просто говорю, что мое здоровье постепенно улучшается и мой вес остается стабильным, около 80 килограммов.

Стараюсь, чтобы мои размышления были краткие, чтобы не занимать много места ни в печати, ни в телевизионных новостях.

В остальное время я читаю, получаю информацию, разговариваю по телефону со многими товарищами и делаю соответствующие упражнения, предусмотренные в процессе реабилитации. Я не могу говорить и критиковать все, что я знаю, потому что таким образом было бы невозможно поддерживать человеческие и международные отношения, без которых наша страна не может обойтись. Но я всегда буду верен девизу: никогда не писать неправды.

Несколько дней назад, анализируя затраты, которые подразумевало строительство трех подводных лодок серии «Astute», я сказал, что на эти деньги «можно подготовить 75 тысяч врачей и оказать медицинскую помощь 150 миллионам человек, если предположить, что стоимость медицинского образования составляет там третью часть того, что это стоит в Соединенных Штатах». Теперь, продолжая те же расчеты, я спрашиваю себя, сколько врачей можно выпустить на сто миллиардов долларов, которые в течение только одного года попадают в руки Буша, чтобы и дальше погружать в траур иракские и американские семьи? Ответ: 999 990 врачей, которые могли бы принять 2 миллиарда человек, сегодня не получающих никакой медицинской помощи.

Более 600 тысяч человек погибли в Ираке и более 2 миллионов были вынуждены эмигрировать после начала американского вторжения.

В самих Соединенных Штатах около 50 миллионов человек лишены медицинского страхования. Оказание этих жизненно важных услуг регулируется слепым законом рынка, и цены становятся недоступными для многих даже в развитых странах. Медицинские услуги доставляют экономике Соединенных Штатов валовой внутренний продукт, но не воспитывают сознательности у тех, кто оказывает их, и не приносят спокойствия тем, кто их получает.

В странах, где развитие меньше, а болезней больше, существует меньше врачей: один на каждые 5 тысяч, 10 тысяч, 15 тысяч, 20 тысяч или более жителей. Когда возникают новые болезни, как, например, СПИД, передающийся половым путем, который за едва ли 20 лет убил миллионы человек, им страдают десятки миллионов, в том числе много матерей и детей, для которого уже есть паллиативы, то цена на лекарства на одного человека может составлять 5 тысяч, 10 тысяч, вплоть до 15 тысяч долларов в год. Это фантастические цифры для громадного большинства стран третьего мира. Немногочисленные государственные больницы переполнены больными, которые мрут в скученности, как животные, от бича внезапной эпидемии.

Быть может, эти факты, если о них поразмыслить, помогут лучше понять трагедию. Речь идет не о коммерческой рекламе, которая требует таких денег и такой технологии. Добавьте к этому голод, от которого страдают сотни миллионов человек, прибавьте идею превращать продукты питания в топливо, поищите этому символ, и ответ будет — Джордж Буш.

Когда недавно крупный деятель спросил Буша о его политике в отношении Кубы, его ответом было: «Я президент, проводящий жесткую линию, и жду только смерти Кастро». Желания столь могущественного джентльмена не представляют собой привилегию. Я не первый и не буду последним, кого Буш приказал лишить жизни, не единственный из числа тех, кого он намеревается убивать и дальше в индивидуальной или массовой форме.

«Идеи не убить», — убежденно воскликнул Сарриа, чернокожий лейтенант, командир патруля батистовской армии, который захватил нас в плен после попытки занять казарму «Монкада», пока мы втроем спали в маленькой горной хижине, измотанные стараниями прорваться сквозь кольцо. Солдаты, пропитанные ненавистью и адреналином, целились в меня, даже меня не узнав. «Идеи не убить», — продолжал повторять уже почти тихо, автоматически, чернокожий лейтенант.