Квентин Скиннер - Макиавелли. Очень краткое введение

Когда Макиавелли несколько месяцев спустя начал писать «Историю», он старательно использовал «апробированные» стилистические приемы. Книга составлена в афористическом ключе, полна антитез, представление всех пунктов политической теории выверено с точки зрения риторики. В книге II, например, рассказывается, что одна из синьорий создается в целях противостояния царю Афин, и в тексте содержится страстное обращение к «свободе, которую не сокрушит ни одна сила, не подточит время и не соблазнит никакая лучшая доля» (1124). В следующей книге один из рядовых граждан в такой же высокопарной речи, адресованной синьории, призывает граждан служить исключительно интересам общества, то есть Макиавелли вновь обращается к теме virtu и коррупции (1145 – 1148). И в книге V устами Ринальдо дели Альбицци автор рассказывает о герцоге Миланском и его противостоянии крепнущему влиянию Медичи – здесь опять декламируется идея virtu , порицается коррупция и звучит призыв к патриотическому долгу членов общества: хранить верность родному городу, который «одинаково любит всех своих граждан» и перед которым, «более чем перед всеми остальными, необходимо склоняться в поклоне» (1242).

Рис. 5. Рабочий стол Макиавелли в его доме в Сан-Андреа (Перкуссина, юг Флоренции). Здесь в 1513 г. был написан трактат «Государь»

Самый важный урок, который гуманисты почерпнули в наследии авторитетов классического периода, было понимание того, что историки должны концентрировать внимание на всех, даже самых малых достижениях предков, а это, в свою очередь, приведет к более полному пониманию значимости дел больших. Хотя великие историки Рима имели склонность к пессимистическому взгляду на вещи и крайне пространно рассуждали на тему роста коррупции в мире, это обычно и подвигало их еще более страстно настаивать на долге историка способствовать наступлению лучших дней. Как объясняет Саллюстий в «Югуртинской войне», только именно благодаря «памяти о славных деяниях» мы можем ощутить «дыхание сильных мира сего», которое вдохновит нас той virtu, которая «по силе способно сравняться с virtu славных отцов и дедов» (IV.6). Более того, именно из-за того, что у исторического труда есть свойство являться панегириком, гуманисты эпохи Ренессанса так тщательно изучали работы Ливия, Саллюстия и их современников. Это отчетливо видно, например, в требовании, которое предъявляется к истории в посвящении к работе «История народа Флоренции», которую канцлер Поджо Браччолини завершил в 1450 году. Это требование гласит: «великая польза по-настоящему правдивой истории» заключается в том факте, что «мы можем наблюдать то, что может быть реально достигнуто при помощи virtu самых выдающихся людей». Мы видим, как ими руководит желание «славы, для свободы своей страны, для блага своих детей, богов и всего человечества». И мы оказываемся «так возвышенно пробуждены» их прекрасным примером, «как если бы они пришпорили нас», чтобы соперничать величием [19] .

Нет никаких сомнений, что Макиавелли был прекрасно знаком с этим аспектом историографии гуманизма, поскольку в предисловии к своей книге «История Флоренции» восторженно отсылает к работе Поджо (1031). Однако в этот момент – после того как отдал дань такому гуманистическому подходу – он внезапно нарушает ожидания, которые изначально подготовил в нас. В самом начале книги V, когда Макиавелли обращается к изучению Флоренции в предшествующий век, он объявляет, что «поступки, совершенные нашими правителями, за границей или внутри государства, не могут, как это было в сходных ситуациях во времена античности, быть прочитаны с изумлением относительно их virtu и величия». Просто невозможно «рассказывать о храбрости солдат, или virtu генералов, или же любви граждан к своей стране». Сейчас можно говорить только о растущей коррупции в мире, где мы видим, «с какой хитростью и при помощи каких схем правители, солдаты, главы республик, чтобы стяжать репутацию, которой они не заслуживают, продолжают вершить свои дела». Макиавелли, таким образом, с точностью до наоборот по отношению к превалирующему предположению выстраивает схему умозаключений о целях истории: вместо того, чтобы излагать историю так, чтобы она «вызывала свободный дух подражания», он надеется «вызвать такой дух, чтобы избежать настоящих злоупотреблений» (1233).

В целом «История Флоренции» затрагивает тему заката республики. Книга I описывает коллапс Римской империи на западе и приход варваров на территорию Италии. Конец книги I и начало книги II описывают, «как новые города и новые доминионы родились из руин Рима и продемонстрировали такую virtu » , что смогли «освободить Италию и защитить ее от варваров» (1233). Однако после периода краткого успеха – о чем говорит Макиавелли начиная с середины книги II и до конца книги VIII, где он заканчивает повествование 1490-ми годами, – вновь развивается история коррупции и разрушения. Самое большое падение произошло к 1494 году, когда случилось последнее, самое унизительное событие: Италия «снова обратилась в рабство» перед варварами, которых изначально сама же изгнала (1233). Читать дальше